Кто первый на виселицу
Шрифт:
– Вроде вспоминаю, – проговорила она. – Колей, кажись, его звали.
– Может быть, Костей? – с надеждой спросила я.
– Верно, верно, Костей, – закивала головой старушка. – Еще и женщина с ним была. Дак они недолго у меня жили-то. Враз съехали.
– А женщина, женщина как выглядела? Вы не помните? – спросила Полина.
– Да она все в какие-то чалмы моталась. Голову все цветными шарфами заматывала. Волос ее я и не видала. Высокая это помню. Постарше его. Он-то совсем молоденький был. Волосы черные, бледный такой, будто не загорал никогда. А она
– А подробнее описать ее вы не сможете? – спросила я.
– Нет, милая, – вздохнула Анастасия Макаровна. – Уж столько годов прошло, постояльцев-то сколь сменилось. Разве всех упомнишь!
Мы потоптались с Полиной еще немного, спросили, не появлялся ли кто из этой парочки впоследствии в Николаевском и, получив отрицательный ответ, ушли.
– Если вам остановиться негде, милости прошу! – крикнула нам вслед Анастасия Макаровна. Женщина, соседка Гулькина, осталась стоять рядом с ней. Видимо, обсуждая наши персоны. Повод для разговоров на ближайшую неделю у них был.
Мы вернулись к машине и поехали в Тарасов. Полина молчала. Я была ей благодарна за это. В сущности, она оказалась права: мы так ничего и не выяснили нового в Николаевском.
Полина завезла меня домой и уехала. Я поднялась к себе, разделась и легла в постель. Несмотря на то, что я сильно устала, спать не хотелось. Мысли о Константине вертелись в моей голове, одна другой страшнее. А может, и правда выбросить все это из головы? Больше меня никто не пугал. Если я забуду обо всем, может быть, и в самом деле все обойдется?
Я сходила в кухню за джин-тоником, поставила его на столик у кровати, налила в бокал и лежала, запивая свою думу этим напитком. Не скажу, что дурные мысли выветрились из моей головы, но страдать в компании с джин-тоником было намного веселее.
Бутылочку я все-таки прикончила. Да что там, собственно, приканчивать: триста граммов всего, да и то я отпивала уже оттуда. Так, немного подлечила нервы. Потом я уснула. Сон был тяжелым и не принес мне успокоения.
Утром я встала, умылась, позавтракала и хотела позвонить Константину. Тут я заметила, что моя трубка сбилась, и в ней теперь пищали короткие гудки. Господи! А если Костя мне звонил? Я быстро набрала его номер. Никто не ответил.
Я села за компьютер. Мне хотелось отвлечься за работой от горьких мыслей. Я напечатала две страницы и поняла, что работа не помогает мне забыться. Лучше уж обратиться к играм.
Я включила морской бой и увлеченно стала взрывать кораблики противника. Через пару часов, когда я встала и пошла в кухню выпить чашку чаю, перед глазами моими не было ничего, кроме полыхающих корабликов.
Я попила чаю и решила поиграть в какую-нибудь интеллектуальную игру. Я погрузилась в обдумывание ходов в шахматах и действительно смогла отключиться от всего остального. Когда до моей победы оставался буквально один шаг, меня вернул в мир реальности телефонный звонок. Я сначала даже не хотела подходить, но телефон заливался долго и настойчиво. Пришлось подойти.
– Оля? – услышала я голос Николая Завгороднего. – Это Николай, здравствуйте!
– Здравствуйте! –
– Что, Костя не появился?
– Нет, – ответила я. – Уж и не знаю, что и думать.
– Вы в Николаевское-то ездили?
– Ездили, – печально ответила я. Поездочка-то оказалась совершенно ненужной.
– Результат, наверное, нулевой?
– Да.
– Признаться, я так и думал. Но вы бы все равно поехали, правда?
– Правда, – еще печальнее ответила я, чувствуя себя круглой дурой.
– Знаете, о чем я подумал. У Константина была дача под Соколовой горой. Недалеко. Он, правда, сто лет на ней не был, но чем черт не шутить? Может быть, туда отправился? Вы подождите меня до вечера, я освобожусь, и мы вместе съездим туда, хорошо?
– Я не могу ждать до вечера, – закричала я. – Я поеду сейчас! Скажите мне, где она находится?
– Но, Оля, это неразумно! Что вам дадут несколько часов? И потом одной ехать туда страшновато.
– Я поеду с Полиной, – пообещала я. – С ней ничего не страшно.
– Ну… ладно, – поколебавшись, ответил Николай и принялся объяснять, как найти дачу Константина.
Я поблагодарила его и повесила трубку. Следом я позвонила Полине, но ее не оказалось дома. Я позвонила бабушке. Там тоже никто не ответил. Странно, куда они все подевались? Тут я вспомнила, что Евгения Михайловна вчера говорила, что ей нужно ехать на кладбище! И просила меня посидеть с детьми! Господи! Ну, как я могла забыть об этом? Теперь Полина, проклиная все на свете, а в первую очередь мне, повезла их всех на кладбище, а это у черта на рогах! Теперь они меня за это убьют!
Я стала ходить взад-вперед по своей квартире, обдумывая мрачные перспективы быть убитой своими родственниками. Потом стала успокаиваться. Ну и что, в конце концов, такого страшного в том, что детей пришлось взять с собой? Они ведь поедут на машине, значит, хлопот не будет. Пусть погуляют, подышат свежим воздухом… У меня есть дела поважнее.
Я собралась и поехала искать дачу Константина. Автобуса я ждала долго. Потом еще мне стоило громадных трудов влезть в него, так как толпа страждущих дачников занимала очередь с раннего утра. Когда долгожданный автобус подошел, вся эта толпа ринулась к нему, грозя смести все на своем пути. Казалось, что для этих людей в данный момент нет ничего важнее их заветных шести соток.
Я вцепилась в какого-то толстого дяденьку с ведром и граблями в руках, намертво прилепилась к нему и мы стали пробираться в автобус. Дяденька орудовал граблями, поэтому окружающие несколько побаивались очень уж приближаться к нему, и влезть в автобус нам удалось.
Конечно, ехать пришлось стоя. Стоя – это еще громко сказано. Я даже не смогла бы описать словами ту позу, в которой протряслась всю дорогу. Я изогнулась в поясе, причем несколько раз, одна моя нога стояла на чем-то мягком и покатом, рискуя в любой момент лишиться своей опоры, вторая вообще болталась в воздухе, так как до пола не доставала.