Кто сильнее
Шрифт:
– Нет, – буркнул Дик и, холодно глядя на Иветт, пояснил: – Ширли покинула Олтамахо некоторое время назад. Теперь она живет в Майами, насколько мне известно. Я удовлетворил твое любопытство?
Но Иветт была чересчур удивлена, чтобы произнести хоть слово. Удивлена? О нет – сражена наповал! Чего-чего, но такого она никак не ожидала, ведь сам Джон Доул прочил Ширли в жены своему старшему сыну! Иветт знала о существовании этой девушки, которая была влюблена в Дика еще со школьных времен. Да Ширли и не делала из этого секрета: она любила Дика безумно и готова была ради него на все. Зачем же она сбежала, после того как
Иветт ломала голову, но безрезультатно. Ситуацию мог прояснить только Дик. Иветт сознавала, что рискует, настаивая на продолжении этой темы, но любопытство взяло верх. Естественный вопрос сорвался с ее губ:
– Вы развелись?
– Да. Надеюсь, у тебя больше нет вопросов? В конце концов, это тебя не касается.
Еще как касается! – подумала Иветт. Приехала бы я в Олтамахо, если бы знала, что Ширли здесь нет, а, следовательно, нет и преграды между мной и Диком? Зато теперь не кажутся странными многие фразы Мэдж!
– А Мэдж… Мэдж знала? – Иветт просто не могла удержаться от вопроса.
– Я сказал, хватит об этом! – прорычал Дик.
– Но как…
– Черт! – Он обхватил голову руками. – Какое это имеет значение? – Чуть успокоившись, он продолжил: – Конечно, она знала. Это не секрет!
– Тогда почему она не сказала мне?! – горячо воскликнула Иветт и тут же пожалела об этом, заметив, с каким сарказмом взглянул на нее Дик.
– Кто знает… – Он усмехнулся, наслаждаясь ее растерянностью. – Может, боялась, что ты бросишься утешать меня?
Пальцы Иветт вцепились в кожаную обивку сиденья, но на этот раз она подумала, прежде чем ответить.
– Возможно, я бы и сделала это, – пробормотала она, чем явно сбила Дика с толку. – Ты, в самом деле, нуждался в утешении?
– Может быть. Но не в твоем, – отрезал он. – Когда мне нужна женщина, я в состоянии получить ее.
– Совсем как твой отец, – спокойно парировала Иветт, поморщившись от внезапной боли, и, поняв, что следует сделать паузу, откинулась на спинку сиденья.
Она постаралась не сосредотачиваться на неприятном и болезненном ощущении, которое вызвали в ней слова Дика. Несмотря на всю свою решимость, Иветт пришлось признать, что она оказалась более тонкокожей, чем ее бывший муж. Свинья! – в сердцах выругалась она, найдя, однако, в этом странное облегчение. Ничтожество! Подонок! Да и я хороша! Какого черта я потащилась в Олтамахо, вместо того чтобы отдыхать на Ямайке? Какое мне дело до Дика и его семейки?!
Горечь и обида настолько захватили Иветт, что она не заметила, как они проскочили Дариен, и очнулась только тогда, когда ее глаза уперлись в надпись на воротах: «Олтамахо. Частное владение». Когда машина въехала на территорию поместья, легкая дрожь охватила все ее существо. Я здесь! В Олтамахо! Там, где, как я поклялась, ноги моей больше не будет!
Иветт постаралась успокоиться. Появиться в доме в таком состоянии? Ну, нет! Ничего хуже не придумаешь! Следует собрать волю в кулак, прежде чем предстать перед семьей Дика. Она больше никому не позволит поставить ее в глупое положение.
«Форд» ехал к дому по старой дубовой аллее. Столетние дубы, обильно поросшие мхом, который придавал деревьям жутковатый вид, делая их похожими на привидения, предстали перед ее взором. А ночью, вспомнилось Иветт, когда густой туман поднимался с реки, окутывая дом и сад белесой таинственной
Иветт глубоко вздохнула и выпрямилась. Нашла время предаваться воспоминаниям! Тогда я была непростительно глупа, верила, что любовь способна победить все. И к чему привела моя глупость?
Машина миновала загон для лошадей, и Иветт подумала, что в Олтамахо мало что изменилось после ее отъезда. Живя здесь, Иветт не принимала участия в управлении хозяйством. Как жена Дика она имела право жить в доме, имела свое место за столом наряду с прочими членами семьи, но в чем-то еще, кроме этого, ей было отказано. Джон Доул и его сыновья руководили работами на плантациях, а миссис Доул правила домом. Элис Доул не нуждалась ни в чьей помощи, и меньше всего в помощи особы, на которой вопреки их желанию женился старший сын.
Легкая дрожь пробежала по спине Иветт. Как она могла забыть те унижения, которые терпела от свекрови, ее мелочные придирки и подлости, о чем Дик и понятия не имел?
Воспоминания душили Иветт. Ее семья приняла Дика без всяких оговорок. И это притом что Иветт оставляла свой дом, свою страну. Родители приняли ее выбор, они видели, что Дик любил ее, и уважали право Иветт на самостоятельное решение. Что говорить, им было бесконечно тяжело расстаться с дочерью, но они были великодушны.
Чего не скажешь о семье Дика… С самого начала у Иветт не осталось сомнений в их неприятии выбора старшего сына, хотя поначалу Дик делал все, чтобы защитить молодую жену от малейшего проявления несправедливой критики. Однако когда его не было поблизости, она была уязвима, как мышонок, оказавшийся в лапах кота. Никогда раньше Иветт не приходилось сталкиваться с подобным проявлением антагонизма, а Элис Доул не упускала ни одной возможности, чтобы унизить невестку.
Даже воспоминания доставляли Иветт невыносимую боль, что уж говорить о том, каково ей, юной и неопытной, было жить в этом доме! С трудом подавив негодование, Иветт твердо решила, что на этот раз все будет по-другому. Она не хотела приезжать сюда, ее попросили об этом. И теперь, слава Богу, она независимая женщина, а не безоглядно влюбленная девушка, лишенная жизненного опыта.
Иветт спросила себя, а не было бы разумным посоветоваться с матерью, прежде чем отправляться в Олтамахо? И не совершила ли она роковую ошибку, не сделав этого?
Когда за изгибом дороги показался дом, выкрашенные белой краской стены и веранды которого живописно смотрелись на Диком занимались любовью на поросшей шелковистой травкой земле…
Иветт глубоко вздохнула и выпрямилась. Нашла время предаваться воспоминаниям! Тогда я была непростительно глупа, верила, что любовь способна победить все. И к чему привела моя глупость?
Машина миновала загон для лошадей, и Иветт подумала, что в Олтамахо мало что изменилось после ее отъезда. Живя здесь, Иветт не принимала участия в управлении хозяйством. Как жена Дика она имела право жить в доме, имела свое место за столом наряду с прочими членами семьи, но в чем-то еще, кроме этого, ей было отказано. Джон Доул и его сыновья руководили работами на плантациях, а миссис Доул правила домом. Элис Доул не нуждалась ни в чьей помощи, и меньше всего в помощи особы, на которой вопреки их желанию женился старший сын.