Кто стрелял в урода?
Шрифт:
– Многие без матерей, а убийцами не становятся!!! – Шура не смогла сдержаться, перешла на крик и, поняв, что разговор становится слишком эмоциональным, замолчала.
В наступившей тишине звонко прозвучал Надин шепот:
– Я, тетя, Шура, боюсь за свою наследственность.
– Ты боишься?! Да ты ангел!
– Дура я. – Ответила Надя и вдруг решилась: – Я тут мужика встретила и чокнулась…
– Ты? – Шура опустила руки и снова уселась рядом: – Я, грешным делом, гадала, не Петр ли на стороне кого завел… А про тебя и мысли не могло придти.
– Мужик не моложе Петра, страшенный, худой, сутулый, косоглазый и ноги разные, а из головы не выходит. Думала, убегу к вам, забуду. Не получилось.
– Не иначе, черт попутал… – Перекрестилась Шура.
– Только ты папе Алеше не говори.
– Ладно уж, смолчим по-бабьи. И чего у тебя с этим чудиком?
– Между нами ничего не было. Разве я могу? Только в доме тяжело. – Призналась Надя.
– Петр-то знает?
Надя грустно улыбнулась:
– Не знает, но чувствует. Он сыщик, от него не укроешься…
– То-то не звонит. А я думаю, чего у вас произошло… Теперь ясно.
– Тетя Шура, что мне делать?
– Ну, милая, в сердечных делах совета не дашь. Была бы ты моя дочка, стянула бы с тебя трусики, сорвала бы в огороде крапивы и по твоей попке, ой бы как прошлась. Иметь такого представительного мужа и в страшилу влюбиться… От нечистой силы это…
– Крапивой не поможешь. Я бы сама себя настегала. И по Петру скучаю, а звонить рука не поднимается…
– А этот чудик знает, что ты замужем?
– Знает. Я ему сказала, что встречаться с ним одна не могу. Обещала с мужем познакомить.
– Вот и познакомь. – Оживилась Шура: – Посмотришь на них вместе… Сравнишь – сразу дурь пройдет. Хотела совета, принимай. И не затягивай. В семье трещину сходу не зашьешь, расползется. Время не помощник. Наоборот, хуже.
– Тогда отвези меня в аэропорт. – Попросила Надя.
– Ты чего? Алексея дождись. Он очень огорчится, если ты удерешь не попрощавшись.
– Что-нибудь придумай и извинись за меня. А я бегу детей собирать.
Шура покачала головой, вымыла руки и пошла одеваться:
– Детей собирать не надо. Пока со своими мужиками не разберешься, оставь их у меня.
– А тебе, тетя Шура, не трудно?
– Мне без детей труднее. Ты поторопись с вещами. Самолет на Москву в два тридцать. Боюсь, не успеем.
– Успеем, я знаю, ты хорошо машину водишь. – Воскликнула Надя и бросилась разбираться с детьми. Лена и Ванечка восприняли новость об отъезде мамы без слез. У Ростоцких им нравилось. Тут имелись котята, собака и много других очень важных вещей. Да и Шуру дети любили как родную бабушку.
– Будьте умниками. Я скоро за вами приеду. – Наставляла Надя малышей, пока хозяйка выгоняла из гаража машину. Дети выразили желание прокатиться до аэропорта.
– Пусть едут. Что им без присмотра три часа сидеть. – Согласилась Шура, и близняшки, к их огромной радости, были усажены на заднее сиденье.
Водительница изменила своим шоферским правилам и обгоняла всех, кто не слишком спешил. В аэропорт они прикатили за час до вылета.
– Ну,
– Обещаю, тетя Шура. – Улыбнулась Надя, обняла женщину, расцеловала Леночку с Ваней и побежала на посадку.
В одиннадцать часов подполковник Ерожин собрал в своем кабинете сотрудников:
– Мужики, дело нам предстоит тонкое и достаточно противное. В управлении появилась дрянь, которая выносит нашу секретную информацию. Сегодня мы должны ее изловить. Девицу знает в лицо мой Глеб. Он явится сюда к обеду, и мы всей командой в столовую. Обед сегодня переходит в операцию. За один столик, как всегда, не садимся. Капитан Маслов занимает место у двери. Капитан Вязов поближе к раздаче, я как всегда, а Волков засядет в угол. Михеева устройте в центре. При появлении объекта он встанет. Не заметить каланчу трудно, но все же придется держать его в поле зрения постоянно. Глеб красотку нам покажет. Если мы ее знаем, что вполне вероятно, я даю отбой, и расходимся. Если нет, Маслов и Вязов ведут ее до рабочего места и тактично наводят информацию. Чтобы не упустить паршивку, надо быть в столовой первыми. Задача ясна?
– Так точно. – В один голос ответили капитаны.
– Свободны. – Ерожин отпустил молодых сотрудников, знаком задержав Волкова: – Записал голосок юриста Пригожева?
– Нет, Петр Григорьевич. Павел Захарович к телефону не подходит. Но я дозвонюсь…
– А что со школой Хромова? Накопал что-нибудь?
– Узнал адрес классного руководителя. Он, как вы и предполагали, на пенсии.
– Почему он? Мужик, что ли?
– Да, Петр Григорьевич, он мужчина… Степан Кузьмич Колокольцев сорок лет отработал в одной школе. Недавно похоронил жену, тоже учительницу. Я ему позвонил.
– Не маразматик?
– По голосу милый старик. Мне кажется, он все сразу понял.
– На какое время договорились?
– На три часа дня.
– К нему домой…
– Нет, дедушка изъявил желание посетить нас. Видно, дома сидеть надоело.
– Не в этом дело. – Улыбнулся Ерожин: – Люди старой закалки власть уважают. А мы для них представители власти. Я бы тоже на него посмотрел…
– Привести свидетеля к вам?
– Нет, Тимофей, беседуй у себя, я загляну. – Ерожин посмотрел на часы: – До столовой сорок минут, иди работай.
Отпустив майора, Петр Григорьевич прошелся по кабинету, вернулся к столу и остановился, задумчиво глядя на телефон. И в этот момент раздался звонок. Он думал о Наде и быстро схватил трубку.
– Петро, есть разговор. Можешь подгрести? – Услышал он басовитый голос Грыжина.
– Что-нибудь случилось, батя?
– Ничего не случилось, но побеседовать надо. – Ответил отставной генерал.
– Иван Григорьевич, я к тебе после работы вечерком. Пока занят.
– Годится. – Прозвучало в трубке. Ерожин не успел дать отбой, как постучали в дверь.