Кто ты, человек?
Шрифт:
– Здравствуйте, можно? А мы тут… тоже поедем, – на пороге стояла улыбающаяся парочка. Молодой человек в сером костюме без промедления стал укладывать небольшой чемодан под полку.
– Спасибо большое, а то я немного растерялась, в купе вот билеты пришлось брать. В общий и плацкартный все места раскуплены на два месяца вперед!.. Ой, простите, не успела спросить, как вас величать? – девушка дотронулась до рукава своего спутника.
– Стас. Стас Толчинский. Разрешите представиться: корреспондент газеты «Известия», еду в Ярославль по редакционному заданию, – отрапортовал тот, поправляя окончательно съехавший набок фотоаппарат. – Я тут в восьмом вагоне, вероятно…
«Вот
– Проходите, конечно, пожалуйста. А я – Анатолий Петрович Сахаров, можно просто Анатолий.
– Очень приятно. Шура, студентка первого «Меда», еду в Ярославль к своей родненькой тетке на несколько дней. Еще раз спасибо вам, Стас, за помощь.
Девушка потянулась к столику и несколько свежих незабудок упали в стакан, стоявший у самого окна.
– До Ярославля часов десять, так вы заходите, Стас, на чай, поболтаем. А вы не против? – Шура подняла бровки и вопросительно посмотрела на Сахарова.
«Зеленоглазка» – подумал Толя.
– Я? Нет, не против. Только вот еще соседи, вероятно, ожидаются. – Сахаров не успел договорить, вагон качнулся, и в эту самую секунду в проеме, отодвинув Стаса, выросла фигура. Остроносому гражданину немногим более пятидесяти и крепкого телосложения морская форма, безусловно, шла.
– Здравия желаю! Петропавлов я. Замнач по строевой «Рижского мореходного». Мои ребятушки в восьмом вагоне, а меня, по ошибке или по умыслу злому кого из курсантов – надо же! – на восьмое место, но в ваш вагон закинули. Поменяемся, а? Ну, выручайте, славяне… Я тут услышал, вы как раз из восьмого. Молодой человек, а? А то эти оглоеды полпоезда до Ярославля разнесут.
Проводник в шерстяной безрукавке (почему-то поверх кителя) решительно наводил порядок на подотчетной ему территории:
– Това-ри-щи провожающие! Пора, пора уже. А вы проходите, про-хо-ди-те в купе, вы мне тут не создавайте затор и вечный сквозняк. Вам говорю, товарищ моряк. И к вам, гражданин с фотоаппаратом, это относится. Занимайте места. Проходите, милая, проходите в купе. Чай-шмай и прочее печенье – это сколько угодно: и у меня, и в ресторане. А сейчас – по купе. Занимайте места согласно купленным билетам.
– А можно нам поменяться местами? – с хитрым прищуром доставая билеты и по-приятельски обхватив рукой проводника за плечи, спросил моряк.
– Да я тоже, собственно, не против, даже «за», – корреспондент протянул проводнику свой билет.
– Это, товарищи мои дорогие, не положено… – отвечал проводник, высвобождаясь.
Однако билеты взял.
– Ну хорошо, только если без претензий, и – да… сами подойдите к проводнику восьмого вагона, скажите, что я… ну, что Воскобойников Игнатий Федорович из одиннадцатого не против.
Словно опасаясь, что тот передумает, моряк рванул к выходу:
– Спасибо, товарищи дорогие, я разом, то есть мигом. Потом еще заскочу, с меня причитается.
Огромный чемодан Стаса не помещался внизу, решили поднять на верхнюю полку. Даже Анатолий взялся помогать, настолько чемодан оказался тяжелым.
– Господи, да что у вас в нем такое? – спросила Шура.
– В основном книги, целое собрание сочинений везу. Вы удивитесь: почти весь Достоевский, пятнадцать томов. Я в Ярославль уже во второй раз за месяц. Дописывать, так сказать, материал. Вот меня и попросили привезти что-то для души. Я сразу подумал, что Достоевский – в самый раз. Сначала взял только «Карамазовых», потом «Бесов», а уж позже я так рассудил – что собрание сочинений по частям дробить? Я и другую книгу прихватил, смешное дело: люблю разнообразные справочники читать.
В вагоне-ресторане
Как обустроились, Сахаров отправился в соседний вагон-ресторан «попить минералочки». Он предложил было попутчикам составить ему компанию, но те отказались, сказав, что позже попросят у проводника чай.
Первый посетитель сел за столик и заказал бутылку минеральной воды. За буфетной стойкой стоял худощавый человек небольшого роста и механически протирал стакан белоснежным вафельным полотенцем. В глаза бросилось объявление за его спиной: «Вас обслуживает победитель конкурса работников общепита 1957 г. МПС СССР, тов…» Далее почему-то уверенно зачеркнуто имя Ф.М. Леонтьев и размашисто, с виньетками и цветочками, написано: «Я Левон Лонгурян». Лет тридцати пяти, чернявый, с шапкой смоляных волос – буфетчик больше походил на циркового артиста, а не на сотрудника общепита. Левон принял заказ. Заглянув за угол стойки что-то сказал, и тут же к Сахарову вышел очень большой и очень толстый официант – совсем молодой парень. Во всей его фигуре было что-то разлапистое, таких еще называют «увалень», один из тех людей, огромная природная сила которых поначалу не видна, поскольку никак не сочетается с безобидным, совершенно детским лицом. Сахаров подумал, что если этот детина сядет, то его брюки обязательно разойдутся по шву. Осторожно неся поднос, сжимая его обеими руками, он не слишком дружелюбно смотрел на Анатолия. Неуклюже поставил на столик темно-зеленую бутылку «Нарзана». Неожиданно гигант произнес почти фальцетом:
– Вот, пжлста, минеральная.
Он собирался было уйти, но чернявый за стойкой крикнул:
– Юрка-аа! Рыбальченко-о! Стакан забыл, да!
– Ой, извините, товарищ… – щеки официанта приобрели пунцовый цвет, он тихо добавил: – Спасибо, Левон-джан.
– Мы тут не по смене, не наш это состав, – пробовал оправдаться великан. Теперь он забыл открыть бутылку… Из-за прилавка уже вышел верткий Левон, справился с задачей и налил воды в стакан.
Ситуация была неловкая, и Сахаров, желая показать свое расположение, неуклюже завел беседу. Спросил о том, сколько вагонов в поезде, но ответа не получил.
– А что, много народу бывает у вас, маршрут-то до Ярославля короткий? – еще раз попытался начать беседу Анатолий.
– Больше к в-вечеру… – кряхтя, откликнулся откуда-то из-за стойки Юра.
«Этому здоровяку, должно быть, совсем неудобно работать в тесном вагоне… Не то, что его худощавому напарнику…» – подумал Толя и почему-то вспомнил о попутчице.
«Вот Шура – она такая стройная…»
– Да, народу много в поезде. Мне билеты от организации покупали и то… Там до девятого вагона все плацкарты и общие забиты под завязку. Пришлось взять место в купе, в одиннадцатый вагон. Одно хорошо – с попутчиками повезло.
Юркина голова вдруг вынырнула из-под прилавка. Левон аккуратно положил полотенце на край стола.
– А-а… Вы, уважаемый, командированный, значит, да?
– Вроде того. Ну, не совсем. И в краткосрочный отпуск, и в командировку – считайте, все разом.
– Ну тогда, – Левон повернулся, чуть потянувшись, достал с полки бутылку, – это имэнно то, что нам нужно.
С лукавым прищуром победитель конкурса работников общепита сообщил:
– Это, дорогой, лучший в подлунном мире коньяк… Ар-мян-ский! Ну… чуть-чуть?..