Кто здесь
Шрифт:
– Возможно, вам будет интересно узнать, что посуда на этом столе из личных фондов злого гения Берии, в прошлом самого близкого к Сталину человека. Мы используем ее как достопримечательность для гостей.
– Генерал и оба полковника взяли тонкие антикварные рюмки.
– За успешное сотрудничество!
..........................................................
Вкусно было до мурашек в спине... и настоящий черный хлеб, какого не купишь и в русских магазинах в Нью-Йорке.
"Эх, Блюм бы оценил!
– понемногу приходя в себя подумал Стенли.
– Надо будет привезти ему хотя б такую хлебную буханку".
Говорили о вещах совсем посторонних.
Потом был крепкий душистый чай с безумно вкусным вишневым вареньем без косточек.
– Оно домашнее, - пояснил генерал.
– Это варенье моего детства. Согласитесь, не то же ведь самое, что фабричный вишневый джем, а?
– Вам этого варенья, наверно, очень не хватало в те годы у нас?
– Не хватало, вы правильно догадались. Все остальное было, деньгами меня снабжали недурственно.
– Он посмотрел на двух молодых полковников.
– Какая сильная и порой мучительная штука детская память, друзья. Она очень резко обнаруживает себя с годами. Такое варенье готовила моя бабушка в очень бедные послевоенные годы, когда не хватало сахару, и она экономила сахар на себе, чтобы приготовить и угостить меня хоть иногда этим вареньем... С годами детская память порой так властно приковывает к себе человека, как будто хочет заставить его почувствовать - ничто никуда не уходит. "И ты не уйдешь", - мне кажется говорит она, - "ты и сейчас там живешь, ничего не зная про свое далекое будущее".
"Почти как у Блюма, - подумал Стенли, - во всяком случае, что-то очень похожее".
– Так что у вас там приключилось?
– наливая вторую чашку спросил генерал.
– Из разговора с вашим шефом мы поняли, что нечто очень сходственное с нашей историей.
Торнвил подробно и обстоятельно рассказал.
– А к кому ведут все эти странные люди?
– задал в конце концов тот самый неприятный вопрос полковник Горин.
– Мы еще этого не выяснили, - поспешно ответил Торнвил и тут же на долю секунды соприкоснулся зрачками с генералом. Этого оказалось достаточно.
– Понимаем, - снисходительно проговорил тот, - есть указание не раскрывать. Ничего, мы понимаем и не обижаемся. Откровенность ведь возникает со временем.
"Черт возьми, не хватает только ему покраснеть! Не те это люди, которым легко соврать", - подумал Торнвил и попросил еще варенья.
– Мы к этой теме возвращаться не будем, - продолжал генерал, - хотя, судя по гибели двух ваших высоких чиновников, ситуация нам в целом понятна. У вас надвигаются выборы и у нас они тоже не за горами. Но мы, как хозяева, проявим большую откровенность. Вам хорошо ведь известен один наш потенциальный кандидат, громила с кирпичной физиономией?... Ну вот, по нашим последним оперативным данным деньги пошли в его нелегальную кассу. В общей сложности цифра составляет уже около двух миллиардов долларов. Для России это очень много, потому что предвыборные и прочие политические мероприятия обходятся здесь во много раз дешевле.
– До нас дошла цифра в несколько сот миллионов...
– Это только по трем эпизодам.
– А разве были еще?
– Да, еще восемь случаев.
– Деньги оседают в российских банках?
– Пока в западноевропейских. Идет процесс их накопления, по нашему мнению, с предвыборными целями. Однако подумаем теперь, как будем разрабатывать этого неудачливого самоубийцу, которого мы сейчас содержим под присмотром в тюремной больнице. Девиз вы говорите? Да, это хороший ключ, только использовать его следует очень осторожно. Мы подсадим к нему в палату нашего человека. Легенду, Андрей, нужно будет построить на том, что это тоже персонаж из числа новых русских бизнесменов, причем довольно крупного разряда. Поскольку такая публика довольно хорошо знает друг друга в лицо, он должен быть не из Москвы, а откуда-нибудь из Сибири. И фамилию ему надо присвоить настоящую, от реально существующего человека, но с которым наш объект наверняка раньше не встречался. Сколько времени понадобиться на подготовку?
– За двое суток управимся.
Генерал довольно кивнул головой.
– На эти двое суток к нему в палату надо поместить обычного заболевшего уголовника, из тихих. Объект наверняка напряжется, подумает, что это подсадная утка, поэтому легче потом прореагирует на нашего человека.
"Очень грамотный ход", - подумал Торнвил.
– Работать придется очень осторожно, - продолжал генерал. Девиз должен прозвучать не сразу, несколько дней уйдет на климат доверия. Кого из своих сотрудников думаешь на это выделить?
– Меня!
– произнес Торнвил по-русски.
– Лучше всего меня.
Оба с удивлением взглянули на гостя.
– Мы головой отвечаем за вашу жизнь, - возразил его молодой коллега.
– А что может случиться? В палате ведь наверняка работает видеокамера, за дверью охрана.
– Две скрытых камеры, но...
– Андрей вопросительно взглянул на генерала.
– К тому же я очень хорошо физически подготовлен и мой русский язык вне подозрений.
– Да знаем мы все о вас, - улыбнулся генерал, - и что отлично физически подготовлены, знаем.
– Он, раздумывал несколько секунд, внимательно глядя на Торнвила.
– Выговор у него чистый, Андрей, московский, и во многих городах Сибири говорят точно так же... А что, пойдем навстречу пожеланию гостя? Пойдем! Начинайте работать.
Две небольшие татуировки - след пребывания в местах заключения за строительную аферу еще в коммунистические времена, сленг лагерей и лексикон новых русских. Фамилии, деловые сведения, сплетни и слухи, отработка всевозможных исключающих неожиданности ситуаций. Работа шла быстро и весело.
– Насчет татуировок не беспокойся, - сообщил Андрей, - они на химическом препарате, который потом бесследно выводится. А вот с имитацией порезанных вен на руках будет сложнее. Кожа должна быть вскрыта очень грубо, потом придется проделать восстановительную косметическую операцию.
– Пустяки, я могу ее сделать в Швейцарии.
– В нашей системе, Стенли, тебе ее сделают не хуже, чем в Швейцарии. И абсолютно бесплатно. Теперь слушай: поскольку ты поступаешь в палату якобы с попыткой пореза вен об стекло при аресте, а значит с потерей крови, придется сначала сутки полежать под капельницами. Получишь просто хорошие витамины, они тебе не помешают. Первая контрольная встреча со мной произойдет через два дня в палате, когда мы заберем объект на рентген черепа. Не торопитесь, Стенли, пусть он сам проявляет инициативу.