Кто здесь

Норк Алекс

– Я думаю, здесь потребуется решение на самом высоком правительственном уровне, - проговорил Торнвил и сразу понял, что сказал что-то не то. На него отреагировали не взглядами, а так, общим сожалеющим выражением.

– Да ведь руководство и там, и здесь вероятнее всего скоро сменится, - процедил Андрей, - так называемым у вас демократическим путем.

– И что мы сейчас доложим об этой организации?
– генерал не допил свою чашку и отставил ее в сторону.
– Что один сумасшедший рассказал нам о готовящейся сейчас войне по нерешенным проблемам пятнадцатого века? Нет, ребята, я с таким веселым докладом наверх не пойду. Лучше сразу подать в отставку, по крайней мере, потом в коридорах Лубянки обо мне не будут рассказывать

анекдотов.

Андрей повертел в руках свою чашечку и, допив остатки кофе, меланхолически сообщил:

– К тому же мы и не знаем, на каком верху и в каком количестве уже обосновались эти люди.

– Вот обрадовал!
– непонятно, возражая или соглашаясь, произнес генерал.

Торнвил почувствовал, что они абсолютно правы.

– Удалось установить круг контактов моего подопечного? спросил он.

– Удалось, - кивнул генерал.
– Есть у них одна вывеска, к которой мы раньше не приглядывались. Название уж очень безобидное.

– Какое?

– "Экология Антарктиды".

– Причем здесь Антарктида?

– Видимо, именно для отвода глаз. Хотя какую-то небольшую экспедицию они действительно туда отправили. Руководит всей организацией дальний родственник того самого нашего политика, претендента на будущий президентский срок, к которому и ведут все нити, денежные прежде всего.

– Как вы собираетесь разрабатывать эту контору?

Генерал некоторое время молчал, потом посмотрел на своего помощника, и по ответному выражению лица Андрея Торнвил понял, что у них есть уже план.

– Андрей правильно сказал: мы не знаем, куда и насколько глубоко проникли их люди. Поэтому действовать вынуждены исключая информационные утечки. Внедряться к ним будет сам Андрей.
– Генерал откинулся на спинку кресла.
– Легенда в целом готова. Он пойдет к ним ни много, ни мало как приехавший для мирных переговоров американец, делегированный вашими моголами парламентер. Как вам такой сюжет?

– Оригинально...
– Торнвил, насколько мог, прикинул в уме ситуацию во все стороны.
– Только...

– Что?

– Почему он, а не я?

– Потому что там не будет наших скрытых камер, полковник. И вообще, помощь может вовремя не подоспеть. Этого я вам, генерал, жестко глядя на Стенли, покачал головой, - ни за что не позволю.

Стало ясно, что спорить тут бесполезно, и сразу выросло беспокойство за русского друга.

– Но какую-то страховку предусмотреть необходимо, - начал Торнвил, - если это совершенно дикие люди, а так оно и есть...

Андрей успокаивающе ему улыбнулся одними уголками больших серых глаз:

– Мы думаем над этим, Стенли, не волнуйся. И придумаем что-нибудь.

– Что-нибудь нам не подходит, - хмуро поправил его генерал.
– Эти люди не психи, имей в виду. Так что, пока не оценим все крайние ситуации, ты к ним не пойдешь.

Андрей скептически чуть повел бровью, а Торнвил вдруг вспомнил один эпизод двухгодичной давности, здесь в Москве.

...........................................................

Он познакомился на посольском приеме с очень милой молодой женщиной, русской женой американского журналиста. Кто она по профессии?... Какой-то филолог. Этот их журналист немного работал на его спецслужбу... Когда он познакомил Торнвила со своей женой, смеясь предупредил: "Лена может все о тебе рассказать, о твоих болезнях, о прошлом. Опасная женщина". "Ты прекрасно знаешь, - строго поправила она, - что я никогда не делаю этого, если меня не просят".
– "О, я вас очень прошу", - не думая ни о чем серьезном предложил Торнвил. И тут же обратил внимание на устремленные на него глаза - большие, светлые, с каким-то уходящим внутрь пространством. И сразу почувствовал приятное успокаивающее ощущение от этих глаз. Секунд десять он, улыбаясь, ждал, потом услышал: "Вы очень здоровый человек, Стенли. Но все же опасайтесь с возрастом сладкого. У вас есть некоторая диабетическая наследственность

по женской линии".
– "Моя бабушка по матери страдала сильным диабетом," - сразу же вспомнил он.
– "И умерла довольно рано, добавила Лена, - до шестидесяти". "В пятьдесят девять." - "Вот. Алкоголь вам тоже на этой почве не очень показан. Но вы его и не слишком любите... Так, что у вас с седьмым верхним зубом слева?" - "Вчера поставили пломбу".
– "Понятно,... так, так, правая коленная чашечка была травмирована".
– "Да, очень давно на футбольном поле".
– "Могу точно сказать, что тогда у вас была трещина мениска. Он сросся. А в остальном все нормально".
– Она взглянула на него улыбчиво и чуть лукаво.
– "Вы неплохой человек, Стенли... но недолюбливаете кошек. Зато вас любит начальство... У вас нет детей, не было брака".
– Довольный муж-журналист хлопнул его по плечу: "Я ведь ей ничего о тебе не рассказывал!".
– "А как вы все это делаете?" - спросил удивленный Торнвил с шевельнувшимся внутри профессиональным интересом, но не узнал ответа, потому что муж Лены снова обратился к нему: "Могла бы кучу денег зарабатывать, а, Стенли? Отказывается, не хочет".
– "Я тебе много раз объясняла, спокойно ответила она, - не "не хочу", а не могу. Мне нельзя так зарабатывать деньги".
– "Почему?" - спросил уже Торнвил. "У каждой души свои задачи". Он не очень-то понял этот ответ, тем более, что муж снова вмешался с ошеломительным сообщением: "Она и с мертвыми умеет разговаривать!" - "А что тут такого, дорогой? Только не с мертвыми, а с их душами"...

"Много еще на свете удивительного", - примерно так он потом суммировал для себя впечатления того вечера. А по поводу мертвых вообще, что называется, не взял в голову.

Их службы тоже пытались изучать в своих целях паранормальные явления, но Торнвил что-то не слышал о больших в этой области успехах. Зато англичане несколько лет назад, провалив русскую агентуру в Южной Африке, пустили слух, что сделали это с помощью своего знаменитого экстрасенса, который, якобы, мыслью останавливал часы на Большом Бэне. Только русские на эту удочку не попались, проверили все у себя и через пару месяцев арестовали работавшего на англичан предателя, которого те очень ценили и хотели этим розыгрышем с часами прикрыть.

– О чем вы задумались, полковник?

– Вспомнил одну молодую русскую женщину. Она вполне реальный экстрасенс, хотя не практикует. Замужем за нашим журналистом.

Генерал вопросительно поднял брови.

– Сам не знаю, - пожал плечами Торнвил, - в свое время она произвела на меня сильное впечатление. Рассказала все обо мне, даже о старой травме колена. Но самое удивительное - умеет общаться с умершими душами. То есть я хотел сказать - с душами умерших. Упомянула об этом, как о какой-то безделице. Что мы потеряем, если я встречусь с ней и осторожно проконсультируюсь? Конфиденциальность нам гарантирована.

Андрей, не скрывая юмора, посмотрел и на него и на генерала:

– Вы это серьезно?

– Займитесь, полковник, - не обращая внимания на тон подчиненного, согласился тот, - чем черт не шутит. Нам сейчас любая малость на пользу. Машина в вашем распоряжении.

Через полчаса Торнвил звонил из своего гостиничного номера в знакомое ему агентство.

– А я и не знал, что ты в Москве, - ответил ему тот самый журналист, - как ты опять здесь оказался?

– Короткая командировка. У меня к тебе маленькая просьба.

– Какая?

– Посодействуй, чтобы твоя замечательная супруга на меня взглянула. Помнишь, она диагностировала мое больное колено?

– Ха, конечно помню.

– Ну вот, много лет оно молчало да вдруг разболелось. А рентген ничего не показывает. Может быть ее не затруднит?

– Разумеется не затруднит. Знаешь, у нас год назад родился малыш...

– Поздравляю!

– Спасибо. Лена сидит с ним дома, сейчас не работает. Рада будет тебя увидеть.

– А когда можно заехать?