Кучер
Шрифт:
1985 год.
Мне уже около 76 лет. Голова работает четко, ясно, что нельзя сказать о моем теле. Ужасно болят ноги, ломит при
– Подкинь мне рубликов 200.
– Куда ты собрался?
– К нему. Удостовериться, что он мертв.
– Старый дурень. Все газеты и телевидение уже давно все показали.
– Нет. Пойми, это свое...
– Ладно, поезжай. Зайди к сыну, проведай его заодно.
В колонном зале дома союзов стою перед открытым гробом и гляжу на его белое от грима лицо. Тонкие губы провалились, руки на груди отливают синевой.
– Ну вот и я, слышишь меня. Это тот самый Петров. Я еще жив.
И тут мне показалось, что у Черненко дрогнули ресницы и палец сполз с кисти другой руки.
– Товарищ, не стойте так долго... Сергей Михайлович, это вы?
Я оборачиваюсь. В парадной форме полковника, передо мной Коля.
– Здравствуй, Коля.
После того покушения на меня, он пропал. Теперь мы молча обмениваемся рукопожатием.
– Стоите, если хотите. Я объясню членам политбюро и родственникам, что вы вместе служили на границе.
– Не надо. Я удостоверился, что Кучер мертв.