Куда Уехал Цирк. Дорога-4
Шрифт:
– С-сашка, и Дени пош-шли и мы сахотели,- пояснила Фен.
– А через окно чего?! Дверь же есть!
– Ло никак не мог понять логики столь экстремальной загрузки на киносеанс.
– С-с той с-стороны, где дферь С-смей ехал... А на с-столе с-скатерть и Невс...
– И что? Ну, заскочили бы в фургон, что тут такого?
– теперь ситуацию не мог просечь Дени.
– И никакой скатерти, Невса, полетов и отбитого хвоста и сорванной занавески!
– И Робина в той занавеске!- добавила Эни.
Фен пожала плечами уже совсем как человек и развела лапками, мол, ну так получилось, и опустила виновато нос. Народ, как мог, представил
– Инде-уйцы едут. С на-ушими какой-то незнакомый.
ГЛАВА 7
Сказать, что совсем уж незнакомый, Марья не могла. Она сначала неприлично вылупилась на красивого индейца, потом отвернулась и пошла к своему фургону, бормоча себе под нос:
– Я хренею - Винниту! Интересно, Шаттерхенда нам в чьем исполнении выдадут? Или он тут в комплекте не предусмотрен?
Оценивающий взгляд, которым окинул вновь прибывшего Кианг, она не заметила.
Ущерб интерьеру, нанесенный летающими ящерицами, прыгающими котами и валящимися как кегли людьми, Марья оценила на пять баллов из десяти. Всего-то, содрали со стола скатерть, ну так потом аккуратно ее сложили. Оставили на столе и стене дырки от когтей? Подумаешь, вот под той же скатертью уже и не видно. А на стене, если не присматриваться... Значит, не будем. Марья увидела через открытую дверь, как вновь прибывшему мужики дружно жмут руку. Подслушать разговор не удалось, связь отсутствовала напрочь. Подумаешь! Не очень-то и хотелось! Женщина повертела в руках выдранный из стены крючок. Хорошо, хоть стальная проволока не лопнула, и штора осталась на ней висеть. С забиванием крюка в стену пришлось повозиться, совместить рывок крючка и удар по нему молотком получилось не с первого раза. Конечно, нужно было отцепить проволоку, забить крючок, ну и натянуть все в обратку. Но Марья была дамой ленивой, и потому трясти, то есть дергать надо! После третьего едва непопадания по пальцам, она остановилась, почесала молотком затылок, вздохнула и вошла в темп. Совмещение удалось на славу, и даже из противоположной стороны крючок не вылетел - просто лопнула проволока... Посмотрев на кучу ткани, Марья поинтересовалась сама у себя, а на кой у нее муж кузнец? Вот пусть и ремонтирует. Выйдя на порог, она увидела уезжающего в «закат» «Виннету». Оценила толщину косы, прыгающую у того между лопаток, и пошла искать Кианга.
Ужинали необычно рано, Таня напекла по дороге пирогов с дикобразиной, оказавшейся на вкус нежной, как молодая свинина. Каша укутанная потеплей, упарилась тоже еще по дороге, и Марья от щедрот своих открыла тушенку. На Ника, бурчащего о нецелевом расходе НЗ, только махнула рукой. Ну и что, что привезли вилорога с охоты? Шен уже в полном порядке, судя по резвости, сундук свободен, значит, слегка мясо подморозим, и до завтра долежит. Так что сели за стол еще засветло, хвалили повариху на все заставки, а та только довольно улыбалась.
– Кто это к нам приезжал?
– поинтересовалась Марья, когда приступили к чаепитию.
– Виннету?
– Вождь мискалерских апачей, гораздо старше Сломанного Ножа, - Желчь удивленно уставился на Марью.
– И совсем на него не похож...
– Иде-унтичность этого ти-упа и Пьера Бри-уса менее восьмидесяти процентов - выдал
– Этот прина-удлежит к американоидной ра-усе инде-уйцев.
– Кто такой Пьер Брис?
– прозвучал хоровой вопрос.
– Фра-у-нцузский акте-ур, игравший Виннету, целый барон ме-ужду прочим!
– Опять какое-то древнее старье? Наверное, еще немое...
– Сам ты немой! Он даже цветной был!
– Сломанный Нож,- между тем продолжал пояснять Желчь,- военный вождь из племени черноногих. Родственник жены Токей-Ито, - вождь задумался на секунду.
– Её Ситопанаки зовут?
– воспользовалась моментом Марья.- Если я конечно правильно запомнила...
– Да, но произносить нужно так,- индеец улыбнулся: - Си То Па Наки Трава поет под ее ногами...
– Ух ты, какое имя красивое!
– восхитилась Стаси.
– Сломанный Нож - сын дяди жены брата Си То Па Наки, - таки выдал цепочку родства Желчь, и народ на какое-то время подвис, переваривая инфу.
– На-ушему забору тро-уюродный плетень!– выдал свою версию родства Невс.
– Желчь, - Эни посматривала на вождя весь ужин и, видимо, решила, что можно пристать к нему с вопросами.
– Что с нами не так, что Сломанный Нож, пробыв у нас всего ничего, сказал тебе, что мы не такие белые. Какие не такие? Почему не такие?
– Ну, Эни, ты даешь!
– Ты умней ничего не могла спросить?!– набросились на девушку по связи.
– Ты знаешь язык лакота?
– теперь удивился индеец.
– Немного, - девушка смутилась.
– Сонк вот учил, да и ребята вот...- она кивнула в сторону молодых индейцев, - только и поняла, что странные и запах. Это же про нас?
– Да,- Желчь покачал головой.- Любой индеец даже в темноте поймет, что рядом белый человек.
– Извини, Желчь, что перебиваю, но пусть ребятки сами пошевелят мозгами и ответят, - поднял ладонь Джонатан.
Желчь усмехнулся и кивнул соглашаясь.
– Итак, молодежь, ваши предположения?
– Ну-у-у...- Эни покосилась на брата.
– Запах... А-А-А!!!!
– Ага, - фыркнул Дени.- От местных мужиков воняет виски или пивасиком...
– А еще куревом, и не моются они неделями...
– радостно добавила Эни, потом поморщилась. – Фу-у-у...
– Вот где-то я прочла, что черноногие обтираются соком тополя как дезод... чтобы приятно пахнуть, - Марья замолчала засомневавшись.
– Или все-таки соком клена?
– Тополя!- Желчь рассмеялся.- Сок клена слишком сладкий и, когда высыхает, липкий.
Все живо представили, как к воину начинают слетаться мухи со всей округи, и тоже развеселились. Малышня Флоры, блестя глазами, слушала разговор взрослых, а Мамичка сидела с отрешенным видом. И стала уводить детей только после прямого указания их матери. Старшенький, проходя мимо Зары, вдруг остановился и дернул ту за рукав.
– Баб Зара, - причем первое слово он сказал на русском.
– Почему тому дяде, что уехал, ты не велела одному ездить? Он один потеряется?