Куда уходит вчера
Шрифт:
Внутри было шумно, чадно, но сносно. Слухи об участи Эриггвена достигли и этих мест. С некоторым облегчением Ривллим услышал, что Заирри был найден мёртвым (разодран диким зверем), а большинство кораблей пошло ко дну, едва успев выйти из бухты. Да, подумал воин, Хранительница постаралась. Раньше он не думал, что богиня может быть настолько кровожадна. После чего вспомнил о её Сестре, втором облике, Мстительнице, и успокоился. О той известны легенды куда более жуткие.
Сидя у стены, воин украдкой пересчитал денежные запасы. Хорошо, когда монету берут, глядя на то, из чего сделана, а не на того, кто на ней изображён. Если судить по ценам Эриггвена, на еду хватит. А прочее? Ривллиму не приходилось долго путешествовать по пустыне, лучше переоценить опасность. В его время к западу от Меорна пустынь почти не осталось — хвала арратам, терпеливо превращавшим её в пригодные для жизни места. Арратов ещё нет, значит, впереди нелёгкий путь. До указанного Фиар места почти полторы тысячи километров пути. По прямой. Проклятье, как добраться туда за несчастные двадцать дней? Только что дорожный посох, «сокращающий путь».
От невесёлых мыслей его отвлекла Фиар, тихонько толкнув локтем вбок и указав глазами направо. Воин прислушался к разговору.
— …Своими глазами видел! Поехал туда, чтобы старика повидать. По пути встречаю уйму народу. Всякие ужасы рассказывают. Ну, думаю, надо всё — таки зайти. Похороню, если нужно. В город въезжаю — а он как новенький! Чисто, нет никого… Вот и я тоже не поверил…
— Ну что, на душе спокойнее? — спросила девушка, рассеянно глядя по сторонам.
— Если он говорит правду, то да, — ответил Ривллим устало. — Подожди — ка меня здесь, сейчас куплю кое — чего…
Он ещё торговался с хозяином, когда на улице поднялась суматоха. Похоже, кого — то ловили. Вскоре стало тихо. Ривллим осознал, что все разговоры прекратились.
Он оглянулся. Все посетители смотрели в сторону двери. Та была распахнута, ветер покачивал её. Тень упала на порог, и высокий силуэт вырос в дверях. Послышались возгласы ужаса, грохот отодвигаемых стульев. Вошедший загораживал собой солнце, Ривллим не сразу понял, что происходит.
Он встал, бросив на пол и сумку, и охапку свёртков — только что купленная провизия. Поправив ножны, ощутил сочившийся из них холод.
Выдвинув Солнечный Лист на палец, воин увидел чёрную плёнку, покрывшую клинок. Стремительно оборачиваясь, извлёк гневно прищурившийся Кошачий Глаз в тот момент, когда пришедший сделал шаг вперёд, оглядывая присутствующих. Вся левая сторона лица пришельца разодрана до кости; куски мяса вырваны вместе с клочьями роскошного некогда камзола. Кружева на воротнике были перепачканы в крови и в чём — то отвратительном.
Ривллим сделал шаг вперёд, изготовившись к удару, и заметил, что слева возникла Фиар.
— Заирри, — тихо произнесла она и покойник (ибо невозможно было жить, получив такие раны) ухмыльнулся уцелевшей частью лица.
Шаг за шагом. Вперёд и вперёд. Озеро всё дальше и дальше, а горы… Нет, горы всё так же далеки. Вот же напасть! Ну хоть какой — нибудь просвет в облаках! И немного леса — несколько деревьев, этого хватит. Я бы убрался отсюда далеко — далеко… Вемкамтамаи не представлял, как сможет за оставшиеся три недели пересечь континент пешком. С учётом совершенно неизвестной ему расстановки сил, войн, грабителей, а теперь ещё и гнева богов.
Келинмеир быстро понял, что происходит. Ольт был в пути не более часа, когда обнаружил, что на камне, шагах в десяти, сидит, равнодушно глядя на него, тот, кто предлагал ему отыскать Хрустальный Свет. К вящей славе себя и своих почитателей.
— Уж не заблудился ли ты, уважаемый? — поинтересовался бог бесцветным голосом. Ольт задержался у камня, остановившись шагах в трёх от собеседника, и ответил, не откидывая капюшона:
— Нет, не заблудился. Дорога назад ведёт к вечной войне, Келинмеир, а я знаю, что такое война.
— Ты поклялся, что Хрустальный Свет будет обращён против тех, кто обосновался в Башнях.
— Я сам займусь тем, кто мешает вам жить, Келинмеир. Клятва не будет нарушена.
Келинмеир поднялся. Небо вокруг темнело, по ладоням бога пробегали синеватые языки пламени. Голос его стал похож на рёв несущейся лавины.
Молот проявился на поясе ольта и ровно засветился холодным белым светом.
— Тебе повезло, смертный, — произнёс бог. — Здесь я бессилен. Но если ты решишь вернуться, ты будешь врагом для всех твоих сородичей. Ни один лес не даст тебе убежища.
— Жаль, Келинмеир, что мы расстаёмся врагами, — вздохнул Вемкамтамаи. — Я жил в столь далёкие отсюда времена, что их не можешь обозреть даже ты. И знаешь, что я видел? Я видел ольтов, забывших о том, что такое братоубийство, создавших поразительные чудеса. Среди них были потомки тех, с кем я не так давно встречался. Но там не было ни единого напоминания ни о Келинмеире, ни о прочих богах, что намеревались править ими вечно.
Келинмеир потемнел лицом и поднялся на ноги, исподлобья глядя на слепца. Ореол пламени исчез.
— Ты мудр, смертный. Поступай как знаешь, но знай: все мои обещания остаются в силе. Пока ты не выполнишь клятву.
— А когда выполню? — тихо спросил ольт.
Бог долго смотрел ему в лицо и усмехнулся.
— Тогда ты увидишь, что Келинмеир умеет извиняться. А пока… — он взглянул на молот и тот, вспыхнув зеленоватым сиянием, вновь стал невидим. — То, о чём ты мог не догадываться. Ты не единственный, кто желает заполучить Хрустальный Свет.
Он отвернулся, неожиданно ссутулившись, словно бы уменьшившись в размерах. И зашагал на восток, к своим владениям. Вемкамтамаи некоторое время провожал его взглядом, после чего отвернулся и побрёл дальше. Проклятие, значит. Сколько проклятий предстоит ещё собрать?
Небо быстро темнело; вскоре оно стало совершенно чёрным и разразилась небывалой силы гроза. Так просто меня не одолеть, думал ольт, подставляя лицо хлещущим холодным струям. Гневайся, бог, сколько тебе будет угодно. Могущественные предметы уже неоднократно губили целые народы.
Гроза вскоре кончилась, а затем ольт приметил укрывшуюся в небольшой долине по правую руку от дороги деревушку. Очень кстати, подумал он. Очень кстати.
— Мне сказали, что я найду вас здесь, — голос Заирри, горло которого было истерзано в лохмотья, звучал глухо. Краем глаза Ривллим заметил, что все прячутся под столы и стулья; самые смелые выпрыгивали в окна. Бывший пират стоял и смотрел, как воин с девушкой медленно обходят его, приближаясь к двери. — Жаль, что мы не успели познакомиться при жизни… сайир, — Заирри расхохотался и быстрым движением руки выхватил саблю. В другой руке появился длинный кинжал. Обе рукояти были щедро украшены драгоценными камнями.