Куда уж хуже. Реквием заговорщикам
Шрифт:
Но чу – сыщик должен быть бесстрастным!
– Она имела доступ на Предприятие?
– Имела, конечно, но бывала там, только когда я слишком долго не появлялся дома. Мы, понимаешь, не можем расставаться надолго…
– Понятно. («Завидую».) Теперь о другом: у тебя есть близкие родственники, кроме матери, или кто-либо из персонала, кто знает о Предприятии достаточно, чтобы устраивать такие теракты? И приехать за Наташей на дачу, которая «совершенно секретна»?
– Родственников у меня нет. Отец умер еще три года назад, а младший брат – художник-абстракционист – сейчас выставляется за границей.
За его словами стояла железная вера, продиктованная опытом. Но я все же спросила:
– Откуда такая уверенность?
– Таким Предприятие было задумано и создано: глава имеет ключи к сети данных, к отдельным агрегатам и залам и собственные пути доступа к любой системе Предприятия в пределах страны. В его, и только в его, власти за несколько минут распустить Предприятие или организовать новый филиал, словом – сделать что угодно. И никакая информация не проходит мимо центра, доступ к которому имеет только глава, потому что только он знает шифр.
– Наташа тоже знала? – быстро спросила я.
– Нет, это, пожалуй, единственное, чего я не сказал бы даже ей. А раз не сказал, значит, ублюдки не узнали.
– Понятно. Вы все перепроверили много раз и не нашли никого, похожего на предателя. Впечатляет.
– Есть еще вопросы?
– Только один: что такое «работы, связанные с испытаниями пятой группы активных полимеров»?
Он кашлянул и недовольно взглянул на меня.
– Танюша, это же никак не может тебе помочь.
– Ты так думаешь? Иногда любая мелочь приводит к верному решению, я с этим сталкиваюсь постоянно. А содержание интересов нашего противника – не мелочь.
– Я не могу выдавать суть программ развития Предприятия, эти материалы предназначены только для совета директоров.
– А принимать на работу ты можешь?
– Могу, – он удивился, не уловив, куда я клоню.
– Тогда прими меня в совет директоров Предприятия.
– Кгм!.. Хм!.. А! Нууу, вообще-то это возможно. Только для этого необходимы стаж, профессиональная специализация в одном из направлений работы фирмы и поручительство одного из членов совета.
– Замечательно. Поручительство у нас уже есть, я имею в виду тебя, стаж – дело наживное, а я уже почти час на тебя работаю. По поводу профессионализма: я кое-чем занималась с ошеломляющим успехом.
– Чем, например? – спросил он совершенно серьезно.
– Восточными единоборствами – раз. Астрологией – два. Нумерологией – три. Хиромантией – четыре. Халдейс…
– Таня, это не смешно!
– Я не смеюсь. Открой новый филиал – это ведь «несколько минут»! И прими меня в совет в качестве директора отдела предвидения и расчета! Тогда ты сможешь, во-первых, ответить на мой вопрос, а во-вторых, подключить меня к личным делам каждого из работающих на Предприятии. Только на таких условиях я соглашусь работать над твоим делом!.. Потом можешь меня уволить.
Он долго и неотрывно
– Хорошо, – наконец заявил он, – мы сделаем проще: с этого момента ты – член отдела прогнозирования. Твой код – один один шесть, это шифр иерархического положения, отдела и собственно твой.
– Насколько я поняла, «ноль» в начале шифра означает высший доступ?
– Высший доступ – у меня. Но ты не очень ошиблась: «ноль» – это телохранители и личные подчиненные. «Один» – главы отделов. Я сейчас же внесу тебя в каталог и оповещу совет. Только учти: теперь ты – работник Предприятия и защищаешь его интересы прежде всего. Язык держи на коротком поводке. И о деньгах: с этого момента ты получаешь не вознаграждение частного сыщика, а фиксированную зарплату.
Вот так! Плакали твои миллионы, Ведьмочка…
– Итак, содержание исследований?
– Органические полимеры, созданные для воздействия на растительность, они вызывают у травоядных животных, а затем и у хищников различные реакции: от бешенства до паралича.
– Погоди. «Органический» – это ведь «живой». А «полимер» применяется в неорганической химии…
– Почти правильно. «Полимер» – свидетельство исключительно сложной формулы и широкого поля воздействий. По-настоящему называть их следует «вирусы».
– Господи! Совсем как в политическом боевике! Или в «BUGS»!
– Ничего подобного. Эти полимеры невозможно применять в качестве биологического оружия – из-за медленности созревания, развития и распространения вируса, а также по многим другим причинам. В том числе потому, что для опытного биохимика или вирусолога крайне легко обнаружить вирус, отделить его от пораженных клеток и уничтожить. Цель нашего полимера – совсем иная, хотя не менее грандиозная. В принципе это самый крупномасштабный из наших проектов. Мы начали всего полгода назад. Еще вопросы будут или хватит?
– Есть, последний: я могу принимать к себе в отдел работников, которые необходимы мне в этом расследовании?
– Ваську, что ли?
– А хоть бы и его.
– Только учти: твое поручительство позволяет человеку, или коту, или крысе получить информацию, доступную тебе, но ответственность за их болтливый язык ты несешь сама… Это уже очень расширенные по сравнению с обычными полномочия. Что-нибудь еще?
– Кажется, нет.
– Тогда налей мне кофе. Покрепче: три ложки, без сахара.
– Это кофе для самоубийц.
– Плевать я хотел…
Когда две чашечки опустели, а наскоро приготовленные мной яичница с ветчиной и салат покинули этот мир, Владимир сказал, посмотрев на часы:
– Сейчас он будет здесь.
– Боец? – спросила я.
За него ответил звонок.
Мы с Владимиром открывали дверь вместе: он стоял наготове, «если что», а я, подставная пешка, лезла вперед. Как всегда.
Личность вошедшего телохранителя показалась мне знакомой. Вероятно, потому, что он был красив, как киногерой, строен, подтянут, мускулист, с уверенным лицом и взглядом профессионала. Короткие темно-русые волосы щетинились ежиком. Светло-серые глаза глядели только с профессиональным интересом.