Куда уж хуже. Реквием заговорщикам

Серова Марина Сергеевна

Не люблю таких. Все из себя крутые, в коже и золоте, спортивные – смотрят, будто выбирают, куда ногой врезать. На других взирают с чувством превосходства: как обезьяны на людей.

– Это Таня Иванова – твое «тело». Это Боец, лучший среди моих ребят.

– Какая честь! – проронила я не без вызова.

Киногерой улыбнулся чуть надменно и кивнул Владимиру.

– Понял, Володя.

– У тебя есть компьютер, Таня?

– Мечтаю.

– Придется устанавливать. – Он набрал номер. – Алек? Сделай нормальный «Notebook»,

пусть его сейчас же доставят к нам. Да, еще – сотовый и какой-нибудь факс.

Компьютер прибыл через двадцать две минуты, причем дверь открывала не я, а Боец. Машина моей мечты была плоской, изящной и, кажется, безумно дорогой. В комплекте с ним мне предоставили сотовый телефон «Motorolla» и телефон-факс.

– Уже все поставил? – уточнил Владимир у Алека, который позвонил одновременно с доставкой. – Хорошо. Отбой. Смотри сюда: это директорий входа в сеть, напрямую связанный с нашим компьютерным центром. Через него узнавай у Алека все, что будет необходимо, связывайся с ним, пусть помогает, исходя из твоего нового статуса.

Киногерой посмотрел на меня с удивлением. Так тебе и надо, собачья морда!

– Боец, ребята на местах?

– Ждут, Володя. Везде чисто.

– Я отправляюсь.

– Владимир, как с тобой связаться?

– Тебе будет достаточно трех-четырех часов на размышление?

– Думаю, да.

– Тогда звони или я сам позвоню.

– Звонить куда?

– Он знает, – мой новый шеф кивнул на Бойца и («С богом!») открыл дверь.

Обернувшись в проходе, он посмотрел на меня и улыбнулся:

– Классная ты, Таня. Надеюсь на тебя. Не подведи.

– Ага, – только и смогла ответить я.

Боец ухмыльнулся.

Глава третья

Гадание на черных костях

– Чай на плите. Кофе на столе. Сок и молоко в холодильнике. Еда там же. «Вискас» – для кота, не перепутай.

– С чего это ты такая вежливая, Танюша? – удивился он. – С нами обычно как с кошками да собаками обращаются!

– Я перед медитацией всегда со странностями. Профессиональное. Поэтому иди на кухню.

– Обязательно. Вот уволят с работы, так сразу и пойду. – Он подошел к окну и закрыл занавески. Плотно. – А окошко у тебя дурацкое. Почему без решетки? Эта хлипкая сеточка ни от кого не спасет. Даже от твоего черного кота.

– Зато стекла бронебойные.

– Really?

– Да, в будущем году поставлю.

– В эту квартиру есть еще вход – через окно, какой-нибудь там чердак или хрупкую стенку?

– Смотря чьей головой бить. А вообще нормальные люди через дверь входят.

– Дверь у тебя хорошая, я проверял. Через нее войти трудно, особенно когда я рядом сижу. А вот глазок слишком маленький, без бокового расширения.

– Господи! – возмутилась я. – Да что мне, кинокамер на каждой площадке понавешать и колючей проволоки понагородить? Чтобы все знали: не подходи, убьет!

– Нет,

вместо колючей проволоки и другой показухи существуют менее заметные и более эффективные сигнальные линии. И совсем недорогие, кстати.

Тут он нанес пощечину моей профессиональной ведьмовской гордости. Гордость встрепенулась, сверкнула очами и со значением объяснила: «У меня, милый друг человека, есть такие сигнальные линии, о которых ты даже не подозреваешь и тем более не чувствуешь! И при нарушении любой из них я четко и ясно слышу и вижу, кто и что делает». Но вежливое гостеприимство позволило мне только сверкнуть очами.

– Понял, Таня. – По его взгляду я догадалась, что киногерой хотел назвать меня Ведьмой, но не назвал. Наверное, стеснялся.

– Ладно, – махнула я рукой, – не обращай внимания, при таких делах я всегда сварливая. Если хочешь, и вправду можешь поесть.

– Я понял. – Боец прошелся по комнате, исследовал вентиляционное отверстие за решеткой, еще раз проверил окна и дверь, тихой, совершенно неритмичной дробью простучал стены. Затем уселся на полу в проходе из моей рабочей комнаты в гостиную.

Я наблюдала за его действиями искоса, уже занимаясь собственными делами: села за компьютер и вошла в сеть. Сразу увидела в левом нижнем углу дисплея мигающий запрос на свободный директорий. Создала «DELO № …» и впустила туда файлы Алека. Потом тихонько выругалась – у меня не хватило памяти! – и отпечатала ему просьбу пересылать только общие сведения, без биографии, технической, медицинской и психологической характеристик. Без записи собеседования и результатов прохождения тестов. И без бухгалтерских хроник по выплатам штрафов, зарплат, премий и пенсий! И без…

Короче, в общем!

Как я и просила, присланные данные содержали главным образом даты рождения, в большинстве личных дел с точностью до часа, даты и места рождения родителей, что также имело важное значение для моего звездного прогноза.

Когда перевод данных закончился, я послала Алеку свое благодарственное «адью» и откинулась в кресле, закрывая глаза.

Руками нащупала ручку ящика стола, потянула. Взяла три двенадцатигранные кости.

Пришло время активных действий.

Я расслабилась, входя в состояние, где не было места случайным броскам. В состояние поверхностного погружения. И спросила:

СЛЕДУЕТ ЛИ МНЕ ДОВЕРЯТЬ КЛИЕНТУ С ЕГО ПОНИМАНИЕМ ПРОБЛЕМЫ И ЕГО РАССКАЗУ О ДЕЛЕ?

Бросок! – черные кости застыли на полированной поверхности стола. Итак?

4–30–13: «В скором будущем вам угрожает легкое недомогание и некоторые непредвиденные трудности».

Явное предупреждение на сей счет. Как я и ожидала, Володя видит проблему однобоко. В результате могут возникнуть сложности.

В ПРАВИЛЬНОЙ ЛИ ОБЛАСТИ Я СОБИРАЮСЬ ВЕСТИ РАССЛЕДОВАНИЕ?

Кости застучали одна за другой, ровными гранями касаясь деревянной плоскости.