Кухонная энциклопедия поросенка Габ-Габа

Лофтинг Хью

Опять Хлопс надолго замолчал и только пожевывал накладной ус, погрузившись в свои мысли. Вдруг он сказал:

— Прошу прощения, я отлучусь на минутку, мне нужно поговорить с шофером.

Он постучал в окошко, остановил машину и вышел, аккуратно оставив дверь открытой. Делая вид, что отдает какие-то распоряжения, он краешком глаза наблюдал за Кукурузо. И увидел, как Мексиканский Кухонный Бандит ползком пробирается между кустами, а за ним поспешает верный пес. Но Хлопс и не подумал пускаться в погоню. Он сел в пустую машину и отправился в полицейский участок. Там он попросил проводить его к дежурному офицеру и сказал:

— Мне очень жаль. Я схватил вора, надел на него наручники и все такое, но он

вырвался из моих когтей, когда я вез его в тюрьму. Тем не менее я думаю, что больше вас не будут беспокоить кухонными ограблениями.

А потом он отошел от всех дел и женился на Ванили Вербене. Она опять превратилась в такую же восхитительную пышечку, как раньше, и они стали жить-поживать, добра наживать.

ВЕЧЕР ШЕСТОЙ

Как Цветущая Айва спасла жизнь своему отцу

— А сейчас я расскажу вам кухонную басню. — сказал Габ-Габ. — Это перевод с персидского.

— Что такое басня? — спросила белая мышка.

— Господи! — воскликнул великий писатель. — Стоит тебе только пискнуть, а я уже знаю, что ты скажешь. «Что такое то? А что такое се?» Басня — это старинный рассказ, который должен преподать нам урок, но ему не обязательно быть правдивым. Басни придумал один древний грек по имени Эзоп. А еще он прославился тем, что изобрел закуску, которая называлась «эзопов язык». Очень вкусно, особенно если есть, пока не остыло.

Итак, во времена, когда еще не было страны Персия, в тех местах жил очень воинственный народ башибузуки. Это были замечательные наездники. Можно сказать, они жили в седле. И хотя они были такие свирепые, что держали в страхе весь Восток, они были еще необыкновенными чистюлями — регулярно принимали ванны. Так велела им их религия. А пророки и священнослужители внушали заповедь: мойся ежедневно. Правда, для того чтобы служить своей вере, им не приходилось прилагать никаких усилий. О них заботились лошади. Живя в седле, башибузуки и спали в седле. А лошади были так хорошо выдрессированы, что, как только занималась заря, они направлялись прямехонько к ближайшему водоему. Так что башибузуки обычно просыпались перед завтраком, плавая в реке среди льдин, или пуская пузыри со дна какого-нибудь миленького прудика. Это очень закаляло.

И вот однажды Шах башибузуков решил пойти войной на самого могущественного своего соседа, Султана Кудристана. Он приказал своей армии выкупаться, пообедать и выступать в поход. Несколько месяцев ни одна сторона не выигрывала и не проигрывала, потому что Шаху никак не удавалось втянуть противника в хорошую потасовку. Солдаты Кудристана прятались в горах, к которым лошади башибузуков не привыкли. И в один прекрасный день Шах вызвал к себе в шатер своего главнокомандующего генерала Бух-аль-Бабаха и сказал: «Генерал, в горах мне с Султаном не справиться. Я не могу к нему подступиться. Вот что я придумал». «Да, сэр, — ответил генерал. — Каков ваш план?»

Я забыл вас предупредить с самого начала, что эта басня будет о ядах — так сказать, ядовитая история.

— О ядах! — в ужасе воскликнула белая мышка. — Что-то мне это не нравится. Какое отношение к еде имеют яды?

— О, огромное, — ответил Габ-Габ. — Знания о продуктах помогают понять, что лучше употреблять в пищу, а знания о ядах — что лучше не употреблять в пищу. И то, и другое очень важно. Вы, наверное, слышали старую пословицу: «Что полезно одному, то другому вредно». Страус может съесть вещи, которые нам с вами не пошли бы в прок, — теннисный мячик, камень, что угодно. Но не все яды смертельны. От некоторых просто слегка нездоровится и все. В старину, когда изучением ядов занимались гораздо больше, чем сейчас, можно было купить зелье на любой случай жизни: порошок, от которого полчаса болит живот, пилюлю «два

дня в постели» или безобидную с вида микстуру, несколько капель которой в пять минут отправят вас на тот свет.

В эти дикие времена у всех королей и королев и у всех важных персон были на постоянной службе специальные отравители, которые жили во дворце вместе со всеми домочадцами. Они были вроде сегодняшних придворных докторов, знаете, — и врачи, и химики, и аптекари. Однако вернемся к нашей басне: генерал башибузуков спросил Шаха: «Каков же, о Всемогущий Повелитель, ваш план?» И Шах ответил: «Генерал, поскольку я не могу втянуть Султана в открытую битву, я думаю, надо бы его отравить. Как только армия Кудристана лишится своего умного командующего, мои люди, я уверен, живо разделают их под орех. Сию же минуту доставь ко мне всех придворных отравителей, мы с ними тут поболтаем и решим, чем бы так попотчевать Султана, чтобы он больше никогда не встал во главе своих войск». При этих словах генерал смертельно побледнел. Позже я объясню вам, почему. «Великий шах! — вскричал он, падая на колени. — Мы не взяли с собой ни одного отравителя. Накануне того дня, когда ваша армия выступила из столицы, у них был большой пир. Только для своих — без посторонних, — на который были приглашены все профессиональные отравители. И кому-то пришло в голову, что выйдет славная шутка, если угостить пирующих их собственным снадобьем. Что-то подмешали в суп, и на следующий день все отравители так ужасно себя чувствовали, что не смогли тронуться в путь вместе с армией».

Шах нахмурился — на лбу у него появилась очень грозная складка: «Как так не взяли ни одного отравителя! — загремел он. — Первый раз такое слышу!» — И он стал топать ногами и метаться по шатру, как безумный.

Так вот, побледнеть генерала заставило не предложение отравить султана Кудристана. Закаленный башибузукский кавалерист от этого и глазом бы не моргнул. Но дело в том, что Бух-аль-Бабах был не только главнокомандующим, но и Великим визирем Шаха. А в те дни заведено было так: если вы Шах или Император, и что-то у вас не клеится, вы первым делом отрубаете голову Великому визирю и заводите нового. Что бы ни произошло: лошадь охромела, куры перестали нестись, — Великий визирь за все расплачивался жизнью. Так все видели, что вы важная персона и с вами шутки плохи.

Бедный генерал попытался незаметно выбраться из шатра, но Шах погрозил кулаком ему вслед и крикнул: «Прежде чем сядет солнце, твоя голова скатится с плеч долой!»

В отчаянии Бух-аль-Бабах побрел в свой шатер. Его жена и прекрасная дочь Цветущая Айва крепко спали. Он разбудил жену и сообщил ей печальные новости. «Увы! — вскричал он ломая руки. — Я погиб!»

Но жена генерала была очень умная женщина. Поговаривали даже, что из нее вышел бы гораздо лучший генерал, чем сам Бух-аль-Бабах. Она не стала плакать и причитать, а задумалась. И размышляя, поглядывала на свою прекрасную дочь Цветущую Айву, которая мирно спала на тахте, сплошь расшитой узорами.

«Слушай, Бух, — произнесла она наконец. — Голова у тебя бестолковая, но другой нет, и мы не можем себе позволить ее потерять. Даже в этой огромной армии мужей раз-два и обчелся. Однако сия юная девица спасет тебе жизнь. Как тебе прекрасно известно, при всей красоте и невинности она ужаснейшая в мире стряпуха. С тех самых пор, как она чуть не погубила священного слона Его величества, приготовив для него рис, разве не запрещено ей высочайшим указом даже кипятить воду из опасения, что здоровью воинов будет нанесен ущерб. Шахские отравители остались дома. Ну что ж, я предлагаю вместо них использовать нашу малышку Айву. Если бы только удалось забросить ее в лагерь Султана и устроить так, чтобы она стала его кухаркой, можешь не сомневаться, что он умрет от несварения желудка, прежде чем зайдет солнце».