Кукла дядюшки Тулли
Шрифт:
Когда гадкое кружение наконец прекратилось, я поняла, что лежу на низкой постели в углу полутемной комнатки, стены которой покрыты розовой штукатуркой. Занавески были задернуты, но из открытых оконных створок дул ветерок, приятно охлаждающий мою разгоряченную кожу. Чей-то намоченный платок лежал у меня на лбу. Откуда-то сбоку вынырнуло лицо.
— Вам уже получше? Здешнее солнце иногда может быть очень жестоким.
Это был тот самый голос, и он абсолютно подходил своему хозяину. Аккуратно подстриженные белые усы, коричневый пиджак и брюки вполне современного покроя, а лицо было гораздо свежее и моложе, чем я ожидала увидеть.
— Да, мне лучше, большое вам спасибо, — прошелестела я, игнорируя тот факт, что живот противно скрутило, сняла платок со лба и с трудом села. Молодой человек выпрямился и, непринужденно сунув руки в карманы брюк, открытым, бесхитростным взглядом стал наблюдать, как я пытаюсь привести в порядок волосы. Я заметила, что моя шляпа валяется на полу.
— А где мистер Моро?
— Он заскочил к мистеру Тулли. Знаете, вам очень повезло, ведь сейчас почти настало время игры. Кстати, меня зовут Бен Элдридж. И конечно же, мы все прекрасно знаем, кто вы, мисс Тулман.
Я открыла рот, чтобы спросить почему, но расслышала чей-то крик, едва разборчивый, шедший из-за двери прямо за спиной Бена. Я вскочила на ноги. Тетушка Элис рассказывала мне про приюты для сумасшедших, про все эти выкаченные глаза, пену изо рта, про этих полузверей и про то, как многие благовоспитанные леди втихомолку платят за то, чтобы посмотреть на них. Крик перерос в дикий рев, он точно шел из-за двери. Я вытянула руку, чтобы опереться о спинку стула.
Дверь распахнулась от пинка и ударилась о стену. Я покрепче ухватилась за стул, собирая все свое мужество. Но за дверью никого не оказалась, только тускло горел газовый светильник. Я вопросительно посмотрела на Бена и, когда повернулась назад, увидела ярко-голубой глаз, пристально глядящий на меня из-за дверного косяка. За ним очень, очень медленно показалась короткая белоснежная борода, и затем наконец вошел человечек в черном старомодном фраке и гетрах. Он нервно одернул фрак и бросился вперед так, словно его толкнули сзади, не сводя глаз с моих ног, которые будто приросли к полу. Он остановился в считаных дюймах передо мной как вкопанный.
— Лэйн, это что, она? — едва слышно шепнул он. — Правда она?
Лэйн низко прогудел что-то утвердительное, но я даже не поняла, где он сам находится, я могла смотреть только на чудаковатого человечка. Дядя в свою очередь глядел на меня ярко-голубыми глазами, словно видел ожившую горгулью или демона. Несколько секунд он пристально изучал меня, и вдруг его ладони взметнулись вверх и цепко схватили меня за руку. Я задохнулась от неожиданности, но он всего лишь поднес мою руку к губам и галантно поцеловал ее, снова опустив глаза к полу. Как солнышко из-за облаков, на его лице показалась улыбка. Я ошарашенно высвободила руку. Наверняка в этот момент я выглядела очень растерянно и глупо.
— Дочурка Саймона, — сказал он, покачиваясь на каблуках. — Но ты слишком взрослая, чтобы быть его дочуркой. Сколько тебе уже?
— Семнадцать, — прошелестела я. Он все еще стоял слишком близко, непривычно близко для меня.
— Лэйн! — завопил он так громко, что я подскочила. — У меня может быть семнадцатилетняя племянница?
— Да, — отозвался тот откуда-то из-за двери.
Старик слегка успокоился.
— Значит, так тому и быть. Лэйн всегда чувствует, если вещи идут своим чередом. А где твой папа, маленькая племяшка?
Я не успела еще разлепить губ, как за меня ответил Лэйн:
— Саймона больше нет, мистер Тулли.
По его лицу словно пробежала туча, и солнышко поблекло.
— Какой же я забывчивый. Слишком забывчивый. А ты такая молчунья. Я не люблю молчание, оно оставляет место для всяких неприятных подозрений и мыслей. Скажи-ка, племяшка, — и голубые глаза пронзили меня с новой силой, — как ты относишься ко всяким игрушкам?
Бен Элдридж заинтересованно смотрел на нас, оставаясь в прежней непринужденной позе, не вынимая рук из карманов. Я посмотрела на Лэйна, ожидая подсказки.
— Ну вообще, я уже большая для игрушек… — неуверенно начала я.
Лицо Лэйна тут же потемнело.
— …но я все равно их очень люблю.
Я правда люблю игрушки.
Солнце снова засверкало. Дядя взял меня под руку.
— Мистер Тулли, не забывайте, что юной леди еще недавно было нехорошо, — вмешался Лэйн. Он, как всегда, стоял, ухватившись за дверной косяк, и глядел на нас сверху вниз. — Может, лучше в другой раз?
Я решила бросить ему вызов и, посмотрев на него в упор, выпалила:
— Но, дядя, сейчас мне уже намного лучше. Мне наверняка понравятся ваши игрушки…
— Время! — завопил он так, что я снова подскочила. Он весь подобрался, снова схватил меня за локоть и стал подталкивать к двери, которую перегораживал Лэйн.
— Можно мне пойти с вами, мистер Тулли? — раздалось со стороны Бена. Дядя остановился.
— Но сегодня не суббота. — Он отпустил меня и кинулся к двери так, будто Бен мог броситься на него и попытаться ухватить за фалды фрака. Лэйн отступил, давая дяде дорогу, а Бен уныло улыбнулся мне и пожал плечами.
— Всегда до последнего надеюсь, что он не вспомнит про день недели. И не устаю пытаться.
Я пошла за дядей, но Лэйн вытянул руку и остановил меня. Он наклонился и шепнул мне прямо в ухо:
— Только ничего не трогайте, вы поняли? Ни к чему не прикасайтесь и не спрашивайте, как они работают. — В его голосе сквозило явное предупреждение.
— Как работает что, мистер…
Очередной вопль дяди эхом отозвался от стен коридора:
— Лэйн, быстрее! Время! Заставь ее как-нибудь поторопиться!
Лэйн выпрямился, и я прошла в дверь. Передо мной оказался узенький коридор, и голова моего дяди исчезала за ближайшей дверью слева. Я зашла за ним и остановилась на пороге, вытаращив глаза. Зал оказался огромным даже по масштабам Стрэнвайна. Низкий гул, стоявший в воздухе, я могла ощущать не только ушами, но и ногами — пол под подошвами ботинок заметно вибрировал. В самом низу стены были оштукатурены и увешаны ярко светящимися сферами, под потолком виднелся неоштукатуренный кирпич, обвитый сетью труб, коммуникаций и металлических лестниц, которые уходили куда-то вверх, в полумрак.