Кукла колдуна

Риш Мартиша

— Я навестила ее сегодня вместе с Андреем, он ее внук. Или сын. Алла передала мне книгу сказок, попросила выйти в соседнюю комнату. И все. Андрей так сказал.

— Паршивец ошибиться не мог. А где эта книга?

— В машине, а что?

— Можно я на неё взгляну. Одним только глазком. Вы ведь не будете против?

— Нет, конечно, — я похлопал себя по карманам, — простите, я, кажется, забыла где-то ключи. Секунду.

— Не ищите, — выдвинулась вперёд брюнетка в коротеньком платье и разноцветных чулках, — не стоит. А вы хорошо ее знали?

— Аллу?

— Ну, а кого же ещё?

— Мы встречались несколько раз, я была невестой Андрея. Мы расстались недавно. Алла очень переживала.

Мне искренне жаль, что все именно так сложилось.

— Да уж, откровенно, не вовремя, — вставила странную реплику полная дама, — ковен не соберётся.

— И что тогда делать? — ответила ей брюнетка.

Ни тени скорби не слышно в голосах, одно только недоумение и расстройство.

— Подождите, я все придумала! — выдвинулась вперёд рыжая в островерхой шляпке. Маскарад у них тут или что? Странные они все какие-то. Если это подруги Аллы, то должны были бы скорбеть, ахать, ну хоть как-то проявить свои эмоции.

— Что ты придумала, Рита?

— Сейчас. Девушка, а вас как зовут?

— Марьяна.

— Чудесное имя. Так говорите, Алла вам книгу передала? А при этом ничего такого, ну, не случилось? Может свет в лампе погас, или ветерок налетел? Она такие шуточки очень любила.

— Меня немного током дернуло. Статика, скорее всего.

— Ну вот, видите? — широко и по-дружески улыбнулась Рита толпе собравшихся и тут же развернулась ко мне обратно, — Вы нас извините, что мы такие странные. Просто все очень внезапно произошло. А мы привыкли держать лицо. Я судьей работаю. Ирочка у нас прокурор, — кивнула она полноватой блондинке, — Зоя главный судебный пристав района, — это уже брюнетке, — привычка держать лицо. Профессиональная, если хотите, можно и так сказать. Мы давно дружим всем поселком, общаемся, собираемся на праздники как вот сегодня. Жаль. Очень жаль, что так вышло с Аллой. Но вы-то нас, конечно, не подведете?

— Рита, она первый день только… как обрела. И то не факт, что все обстоит именно так, как девушка нам сказала. Ты что творишь?

— Цыц, — шикнула рыжая, — Как идёт, так идёт. Планы рушить нельзя. Худо будет.

— Допустим. И что тогда?

— Марьяна, вы позволите нам войти в дом? Пригубить чаю? Хоть познакомимся получше. Соседи должны общаться, чтобы быть полезными друг другу в разных делах.

— Я только приехала, мне и на стол-то поставить нечего. Я даже не знаю, есть ли в доме хороший чай.

Таким людям не отказывают, но как их принимать? У меня же шаром покати! Знала бы — заказала торт в ресторане. Судья, прокурор, пристав, и это только три самые бойкие из дюжины женщин. Но и на пороге таких гостей держать нельзя. Захотят — вытряхнут меня из этого домика, найдут к чему придраться. А если удастся завязать знакомство, то передо мной открываются невероятные перспективы. И Андрей мне ничего не сделает, против таких дам не особо попрешь.

— Нашли о чем переживать! Мы все тут дачницы, самые обыкновенные! И потом, я точно знаю, где и что стоит у Аллочки в доме. Если вы позволите похозяйничать, мы сами накроем на стол.

— Право слово, такая неожиданность. Ну так что, пригласите нас в дом? — неожиданно улыбнулась мне беловолосая Ирочка, — А у нас были планы. Марьяша. Скажите, вы любите развлечения?

— В целом, да. Проходите, конечно.

— Надо сказать: «Приглашаю в дом». Так правильней, — сдержанно улыбнулась Зоя.

— Приглашаю. Простите, я растерялась.

— Ничего страшного, научитесь.

Милые женщины, мне улыбаются, у всех невероятно острые взгляды. Кривоватые метлы занимают свое место в углу на крыльце. Оказалось, для них тут приспособлена специальная подставка. Цепочка на стене с карабином, цепляющимся за кольцо и напольная ваза для черенка. Сколько денег нужно иметь, чтоб так готовиться

к маскараду? Или они часто такие проводят? Все метлы ручной работы. Прутья топорщатся вверх, перевиты лентами, перьями, шнурочками с привязанными к ним монетками и колокольцами. Древки кривые, отполированные, гладкие, сучки разбегаются красивыми пятнами, древесина самая разная. Тут и осина, и берёза, и красное дерево, а одна выпилена из черного, такое растет только в Африке. Дорогое невероятно и достать сложно. Это же надо было так заморочиться? Лишь одно крепление в середине оказалось пустым. Алла никогда не примет участия в этом шуточном сборище, стыдно, что я в этом косвенно виновата.

В доме все завертелось. Настежь раскрыт буфет, я его и не заметила, когда вошла в первый раз. Теперь самой странно. Алая скатерть, подсвечники, Рита достает свечи, женщины ищут зажигалки у себя по карманам. На улице ещё довольно светло, белая ночь только вошла в свою силу. А в доме царит полумрак, разгоняемый свечами. Откуда-то достали сервиз изумительного фарфора. Все чашки как на подбор кривые, кособокие, расписаны мухоморами и цветочками. Прихоть неизвестного для меня мастера, в продаже таких не бывает. Тут же по центру установили чудную горелку, зажгли фитилёк и водрузили на чугунную подставку медный котел. Вода набрана из-под крана, как сказала мне Рита, в кран вода поступает из настоящего колодца по трубе от насоса

Особенно странно, если учесть, что в доме электричества нет. Пока вода грелась, каждая женщина положила в котел что-то из буфета. Корица, тмин, полбанки малинового варенья, сушёная цедра апельсина, гвоздика, немного чайной заварки, пересыпанной в ситечко на цепочке со специальным крючком на конце, чтоб она не уплыла в чай.

— Марьяша, давайте на ты?

— С удовольствием.

— Подбавьте в наш чай меду и размешайте, пожалуйста.

— Конечно.

В доме разливается ощущение праздника, настоящего колдовства, будто бы мы в преддверии новогодней мистической ночи. В окно заглядывает луна, она так странно выглядит посреди морочного светло-серого неба. Ночь сегодня ушла в загул, тьмы нам не урвать ни кусочка. Ярко горят веселые свечи, женщины ведут себя нарочито просто, весело. Предпраздничная суета в самом разгаре, знать бы ещё, что за праздник. Посреди скатерти появляются сладости. Диковинные, такие тоже нигде не купишь. Прозрачные, пьяные от густой карамели груши, в креманке горой стоит и не думает течь жёлтая деревенская сметана. Откуда-то появились крошечные пирожки на тарелке. Румяные, пышные. Рука прокурора пододвигает их ближе к спиртовке, чтобы они подогрели бока.

— Разливай по кружкам напиток, — судья тянет мне глубокую медную поварешку. От котла поднимается к потолку сиреневый пар, наверное, так и надо, раз никто не обратил внимания на него. Опасаюсь наплескать горячий напиток на скатерть или на чужие пальцы. Медленно наполняю первую кружку, затем вторую, уже торопятся подставить мне и третью. Сколько же их? Хватит ли мне компота? Чая? Зелья? Как назвать то, что мы тут сварили? Хоть бы не отравить никого!

На дне последней, что мне подали, тринадцатой чашки, обнаруживаю монету. Золотая и толстая, плотно легла на дно. Доставать? Оставить?

— Держи, себе наливаешь.

— Там монетка.

— Так и должно быть. Увидишь свое предсказание, когда всё допьем, — Зоя мне подмигнула.

Себе черпаю то, что осталось на дне котла, густой мед, совсем немного травок и полную доверху кружку зелья.

— Прошлое ушло! Туда ему и дорога!

Странно звучит первый тост, произнесенный разноголосый хором. Кружки взмыли вверх. Напиток пряный, чуть горький и в то же время сладкий.

— Только один глоток, — придерживает мою руку с поднятой ко рту кружкой незнакомая ведьма.