Кукла затворника
Шрифт:
Слава пожимал плечами и кивал. А Василий изводился. Как так? Да, пуля ни в кого не попала, но могла бы!
– Мутный тип этот Павел Евгеньевич Иванов, – донесся до Васи голос Добронравова.
– В чем это выражается?
– Бывшая хозяйка квартиры, кошатница, никакая ему не родственница. Но он квартиру унаследовал. Женщина написала дарственную на Иванова.
– Умерла вскоре? – «Черные» риелторы в нынешнее время встречались редко, но и о них забывать не стоит.
– Нет. Прошло больше года. За это время Иванова
– Может, она в молодости его любила без памяти? И решила облагодетельствовать после смерти? Или он спас ее от верной смерти. Да мало ли…
– Согласен. В этом еще нужно разобраться. Но вот тебе еще подозрительный факт: до того, как переехать, он жил в трешке на Кутузовском проспекте. Один! Никаких других собственников.
– Продал хоромы, и правильно. Зачем одному такие площади? Да и на Кутузе суета, а он уже немолодым человеком был.
– А куда деньги дел? Это мне вспомнился диалог пьяных Раисы Захаровны и Васи из фильма «Любовь и голуби». Они из бара выкатились, и он стал ей рассказывать о претензиях своей Надюхи…
– Помню, помню. Кузякин пернатых вроде купил. А Иванов скорее всего кукол.
– Это сколько ж их надо приобресть? Трешка на Кутузе стоит космических денег.
– Отложил на старость?
– На счетах восемьдесят тысяч всего. Рублей. У деревенских бабулек в чулках больше припрятано.
– Может, там же хранил?
– И тогда его убили из-за денег.
– Надо повторный обыск провести в квартире покойного. Поискать сейф или тайник. Если пуст, то из-за них. Нет, так из-за антикварной куклы.
Помолчали.
Вася встал, чтобы попить.
– Странные они люди, да? – вновь заговорил Василий.
– Кто – они?
– Эти, как их? Плангологи.
– Кукольники то есть? Думаю, не больше, чем все коллекционеры. И, если что, есть те, кто точно страннее.
– Например?
– Я тут загуглил, существуют люди, что собирают дорожные конусы или чехлы от зонтиков. Не сами зонтики – чехлы! Антикварную куклу ты хотя бы продать можешь, если припрет. И задорого. А кому конус нужен? Такому же чудаку, как ты, но вас в мире, от силы, десяток.
– Тебе не кажется, что мужчины-плангологи – геи?
– Не обязательно.
– Латентные точно.
– Вот не согласен.
– Обоснуй.
– Не все модельеры нетрадиционной ориентации. Как и танцовщики. Или даже травести-артисты. Знаю одного такого. Выступает под псевдонимом «Мурочка». Женат, имеет двоих детей. Тем мужикам, что к нему пристают после выступления, ломает пальцы. Говорит, мечтал играть Гамлета, не получилось, а бабки зарабатывать надо, так почему бы не перевоплотиться в Мурочку.
– Он артист, это другое. А когда мужик в куклы играет…
– К чему ведешь?
– Любовника Иванова надо искать. Среди ему
– Еще одна версия? Хорошо, рассмотрим и ее. Но я склоняюсь к тому, что Иванов был асексуальным, и его ничего, кроме кукол, не интересовало.
– Его, возможно. Но того, кто мог к нему прибиться?
– Ой, не нравится мне это дело, – вздохнул Добронравов.
Как и Василию. Но он оставил свое мнение при себе. Работа только началась. Загадывать рано.
Глава 6
Люда провела три часа в СПА. На работе ей подарили сертификат, и она решила воспользоваться им незамедлительно. Доехала до салона на метро, тут же упала на кушетку массажиста, вздремнула, пока он ее мял, потом посидела в хамаме, поплавала в бассейне, выпила фужер шампанского и обратно уже вернулась на такси, потому что размякла.
Едва в дом зашла, услышала звонок в дверь. Открыла ее и увидела на пороге Ирусика. Соседка переоделась, сменила макияж и очки. Сказав «Привет еще раз!», она бесцеремонно ввалилась в квартиру.
– Ты за солью или за спичками? – спросила Люда.
– Отметить твою днюху и помянуть соседа. Первую чарку за здравие выпьем, вторую за упокой.
– Я ни за то, ни за другое не буду. Вчерашнего хватило.
– Мы по чуть-чуть, – и достала из котомки, естественно, яркой, расшитой бусинами, половина из которых опали, бутылку вина. Люда глянула на этикетку и скривилась. Кагор. Она терпеть не могла сладкое вино. А это еще и дешевое.
– Давай, я открою свое, – предложила Люда. Она вспомнила, что ей один из клиентов преподнес бутылку «Саперави», привезенного из Тбилиси. – Как-никак моя днюха.
Та не стала возражать.
Через десять минут женщины сидели в гостиной за низким столиком, на который Люда поставила вино, фужеры, тарелку с виноградом и пиалу с ореховым ассорти. Больше съестного в доме не было. Нет, в морозилке имелись кальмары, грудка индейки, белые грибы и много еще чего, но Люда покупала все это, чтобы приготовить салаты на свой день рождения. Поняв, что сорвалась поездка в Венгрию, она рассчитывала на двух других мушкетеров, но и они ее продинамили. Вчера, обливаясь пьяными слезами, она ругала себя за то, что не купила билет до Будапешта и не улетела туда одна. Она в отпуске, деньги на бюджетную поездку найдутся, так что же она?..
Но сегодня Люда поняла: все, что ни делается – к лучшему. Если бы она улетела в Будапешт, то там так же, как и дома, изнывала бы от одиночества, пила и плакала, но не познакомилась бы с Василием Барановским, мужчиной, крайне ее заинтересовавшим.
Если бы Люда верила в любовь с первого взгляда, то решила бы, что это она.
– О чем размечталась? – обратилась к ней Ирусик. Она уже держала фужер в руке и приготовилась чокаться.
– Да так…
– Давай, Люся, за тебя. Счастья женского тебе желаю. И богатырского здоровья.