Кукла
Шрифт:
Знаю, она хотела, чтобы я находилась рядом, держала за руку, не давая утонуть в тумане беспамятства. Но я сбежала, оправдываясь желанием спасти жизнь. Пошла в лес и звала Ингирит, завывая, словно раненое животное. Я не плакала, но безумие все же охватило меня. Я потеряла самообладание, осторожность. Меня затопила паника, охватило чувство вины и слепая надежда на чудо. Судьба охраняет сумасшедших? Не иначе, потому что в таком состоянии выжить в диком лесу редкая удача.
Ингирит появилась внезапно. Просто шагнула из-за дерева и молча уставилась на меня. На ее лице отсутствовало всякое выражение, словно передо мной стояла неживая кукла. Как она разговаривала в тот день? Я не помню, чтобы рот Ингирит открывался, однако понятные образы сами собой возникали в голове. Позже, воспоминания казались нереальным фарсом,
В тот день я точно знала, что и как должна делать. Но моя попытка спасти сестру провалилась. Вернувшись в город, я обнаружила, что Алиса уже умерла, а ребенок жив. Хотелось бы сказать, что теперь, спустя годы, я понимаю, как проделывала остальное. Откуда снизошли те спокойствие и деловитость? Куда делось ослепляющее горе? Откровенно говоря, плохо помню. Словно мозг решил заблокировать тяжелые воспоминания, как сделал однажды, когда я была ребенком. Обрывки, которые удалось вытащить на свет, вспоминаются с удивлением и горечью, перебираются бережно и осторожно, по крупицам правды, о которой не знает никто кроме меня.
Темнота окружает плотной завесой. Живая, наполненная звуками, едва уловимыми прикосновениями воздуха, движением. Я слышу, чувствую, но ничего не вижу. Стою молча, не испытывая ни страха, ни нетерпения, готовая провести так вечность, если понадобиться. Жду их прихода. У моих ног большой мешок, в котором тело той, с кем я делила радости и горе. Ее не сумели или не захотели спасти. Я не боюсь ни растений, ни хищников. Мне наплевать, что случится с крохотным комком плоти, лежащим дома в колыбели. Он виноват в смерти матери, чье существование делало осмысленной мою жизнь. Я вообще готова умереть прямо здесь и сейчас, если они воскресят Алису. Не знаю, как, даже не представляю, но наплевать. Просто хочу, чтобы она жила. Как угодно, любой ценой. Я заплачу.
И я заплатила.
Темнота непроглядна, она давит, готовая растворить, превратить в одну из теней, что вечно плывут в ее необъятном чреве. Я вижу свет. Очень тусклый, отплеск движения единственное, что могут уловить глаза. Но голоса, мягкие, чарующие, укачивающие, ласкающие, нежные — слышу отчетливо. Они говорят со мной, объясняют, предупреждают, спрашивают. Среди них я различаю и голос Ингирит, который звучит жестче прочих, суровее, как будто пытается вырвать меня из состояния апатии, заторможенного потрясения.
Она требует повторять, и я повторяю, даже не вслушиваясь в смысл произносимых слов. Мне безразличны их предупреждения, главное, теперь она будет жить. Даже если не вспомнит меня, даже если станет другой, даже если…неважно. Она будет жить! Снова.
Я безоговорочно принимаю все условия. Как и требование назвать девочку Табат, заботиться о ней и заменить мать.
Алиса, прости меня.
Глава 13
13 глава
Крыса
Едва я настроилась выслушать историю Кабо, как яркими маячками вспыхнули кнопки внутренней связи на наших с ним комбинезонах. И синхронизированный голос Буса зазвучал из микродинамика:
— Экипажу «Астры» немедленно проследовать в кубрик для экстренного совещания. Все члены экипажа не занятые на дежурстве должны незамедлительно проследовать в кубрик. Приказ капитана. Все…
Мы переглянулись. Кабо молча пожал плечами, развернулся и пошел к выходу. Я, убедившись, что оставляю хозяйство в безопасности, за ним. Разговор снова был отложен на неопределенный срок.
В каюте царило необычайное оживление. Капитана пока не было и люди гадали, что такого могло приключиться? Когда я увидела Велимира, стремительно влетевшего в каюту, поняла, нас не просто так выдернули с рабочих мест и оторвали от дел. Конечно, капитан великолепно держался. Вел себя уверенно, спокойно, но я хорошо изучила мимику человеческого тела, чтобы понимать, он действительно встревожен. Серо-зеленые глаза потемнели, складка между бровей обозначилась резче, испортив почти идеальную красоту лица. Мелочи, которые замечала не только я. Другие новички пребывали в растерянности, а члены старой команды хмурились и понимающе поглядывали на капитана. Они сразу почувствовали угрозу. Я могла лишь догадываться,
Велимир вздохнул чуть глубже и коротко кивнул, приветствуя нас:
— Рассаживайтесь. Сразу перейдем к делу. Бус?
Помощник капитана отреагировал сразу же:
— Да, капитан?
— Данные у тебя?
— Да. — Он подал капитану крошечный кубик.
Велимир взял из рук Буса записывающее устройство и вложил его в раскрывшуюся, подобно цветку на длинном стебле сердцевину считывающего устройства. «Изящное решение», — подумала я, с любопытством наблюдая за чудом современной техники. На «Звезде» информацию с носителя обычно считывали, засовывая маленький кубик в большой куб. Никаких тебе изысков, типа эстетики настраиваемой биоматрицы. Нежные лепестки сомкнулись, бутон исчез в середине плоского восьмиугольника. Велимир обвел внимательным взглядом людей перед собой:
— Все, кто смог прийти?
— Да, капитан, — подтвердил Бус.
— Хорошо. После собрания ты передашь информацию остальным.
— Есть. — Четко рапортовал Бус.
Велимир выпрямился. Его брови снова едва заметно сдвинулись, словно капитан давно и напряженно о чем-то думал. Наконец, он перестал терзать нас догадками и заговорил:
— Дело в том, что недавно ко мне поступила наводка. Нам пришлось какое-то время умалчивать о ней, чтобы проверить ее правдивость. К сожалению, факты неопровержимо свидетельствуют о проблемах с грузом. К тому же, неделю нас преследует корабль. Я не хотел сеять панику и делать преждевременные выводы. У нас не все в порядке, однозначно. Но мы — команда. Наши жизни неразрывно связаны, и меньше всего мне хотелось бы думать, что на борту «Астры» находиться предатель. Однако пока не разберемся в ситуации, невозможно исключить такую вероятность. Мотивы мне не ясны. На борту нет ничего настолько ценного. Либо мы просто не в курсе, — он сделал паузу, — что означает подставу с еще большей долей вероятности. Поэтому, с сегодняшнего дня новички будут поставлены в пары со старожилами. Им какое-то время придется находиться под наблюдением.
— Значит, совпадений быть не может? — Марат скрестил руки на груди.
Велимир согласно кивнул:
— Наш курс и место назначения известны узкому кругу лиц. Транспортной фирме и тем людям, что составляли для нас очередной контракт. Я знаю их не один год. Маршрут, которым мы следуем, используется редко, это жопа мира. Учитывая тот факт, что мы только что совершили двойной прыжок, все указывает на неслучайность совпадения траекторий полета с неизвестным нам кораблем, след которого засекли приборы «Астры». Он в точности повторил наши передвижения, включая прыжки. Корабль не отвечает на попытки связаться с ним, не приближается, но упорно следует за нами. Отсюда вывод. Менее чем через пять дней мы должны прибыть в систему Розы, где я надеюсь получить ответы. Угрозы для «Астры» чужак пока не представляет. Мы круглосуточно следим за ним, чтобы в случае атаки вовремя среагировать. Но не волновать такая ситуация не может.
— Значит, стопроцентно не совпадение, — мрачнея, повторил Марат, — А если их все-таки интересует наш груз? — Задал он повисший в воздухе вопрос.
— Мы уверены в том, что везем медоборудование, капитан? — Не теряя времени на сантименты, спросила в лоб Кира.
Велимир прищурился:
— Я думал на эту тему. Все имеющиеся у нас документы в порядке. Размеры объектов при поверхностном сканировании соответствуют медблокам. Глубокое сканирование может повредить оборудование и к тому же в договоре есть пункт, запрещающий вскрывать или просвечивать груз без веской на то причины. Пока что у нас нет веской причины, одни только догадки. Медблоки частная собственность. Заключая контракт, мы берем на себя определенные обязательства. Двусторонние. Но вот в чем дело. Неделю назад Бус попытался связаться с фирмой-заказчиком, и выяснилось, что она больше не существует. Все права сохраняло юридическое лицо, поручитель, выступающий от лица фирмы. А он, как оказалось, мертв. Несчастный случай. Если сейчас мы повернем обратно, потеряем деньги. Затраты на топливо также не окупятся. С другой стороны, ситуация явно форс-мажорная. Хотя представители фирмы посредника убеждали его, что договор сохраняет юридическую силу, а обязательства перейдут к другому поручителю, выяснить ситуацию мы сможем только тогда, когда либо вернемся, либо долетим до Капао.