Кукла
Шрифт:
Бус нечеловеческим, видимо, усилием воли сдержался и чувств не показал. Но я заметила, как задрожали его пальцы, которые он поспешно сжал в кулак. Бус колебался всего мгновение, а когда заговорил, его голос звучал так же уверенно:
— Вас зовут Ингирит, полагаю?
Кукла кивнула, с любопытством наблюдая за ним. Я заметила, насколько мы похожи внешними реакциями. Возможность практически полной неподвижности; Ингирит и ее сопровождение просто застывали как статуи, чтобы через секунду перетечь пластичным воском в другое место. Лица; то почти лишенные мимики, то поражающее
Бус, не обращая внимания на недовольство Бат, шагнул ближе к невидимому барьеру и заговорил:
— Вы только что говорили про человека из моего экипажа. Вы оживили его? Он был мертв, когда мы покидали космодром. Ящерица сломала ему шею.
Ингирит сочувственно кивала головой. Мне казалось, она неуклюже имитирует чувства, о которых не имеет ни малейшего понятия:
— Да. Когда мы нашли Марата, он был мертв. Оживили, не совсем правильное слово, помощник капитана Бус. Восстановили. Теперь Марат кукла. Но его память практически не пострадала. Он осознает себя как старую личность.
— Но внешне он стал как вы? — Уточнил Бус, и дрожь его пальцев прекратилась. Я переводила взгляд с одного на другого. Алиса же, не мигая, смотрела на меня в упор и это пугало.
— Для людей так важна форма? — Едко заметила Ингирит, склонив голову набок.
— Нет. Для нас важно, что наш друг снова с нами, — спокойно парировал Бус. — И когда мы сможем увидеть его?
— Как только договоримся по поводу Табат и нашего груза. Половину мы уже получили. К сожалению, люди, которые находились в челноке, повели себя недружелюбно, и нам пришлось временно изолировать их.
Бат нахмурилась. Шрамы на ее лице побелели, став заметнее. Не знаю, было это проявлением ярости или беспомощности. Пока она молчала, не мешая Бусу говорить:
— Так значит, заказчиком груза являлись вы? — Спросил он.
— Через доверенное лицо, — подтвердила Ингирит.
Взгляд Алисы жег меня, как раскаленная булавка. Я отвернулась.
Бус облизнул губы:
— И вы знаете, что случилось с вашим доверенным лицом?
— Да. Его убили. Саботаж. Кое-кто очень не хотел, чтобы груз и Табат попали на Капао.
— Почему?
Ингирит тоже шагнула ближе к стене. Теперь их разделяло не более метра:
— Потому что этот человек нас ненавидит.
— И вы знаете, чей корабль нас преследовал?
— Да.
— И чей же?
— Агаты. Тети Бат и сестры Алисы.
Я судорожно вздохнула и упала.
Глава 22
22 глава
Разговор с мороками
Я не потеряла сознания, как могло показаться со стороны. Просто на мгновенье стало нечем дышать и перед глазами поплыли разноцветные круги.
Мокрый песок холодил щеку. Я несколько раз глубоко вздохнула и только тогда поняла, что на какое-то время потеряла чувствительность ко всему; запахам, звукам, чувствам. Не знаю толком, почему так произошло. Первое, что вернулось — ощущения, прикосновение к плечам. Чьи-то сильные руки поддерживали меня под спину. Я еще несколько раз глубоко вздохнула и полностью пришла в себя. Шум прибоя,
Он прошептал одними губами: «Что это такое было?»
Если бы я могла ответить…
Бус смотрел вопрошающе, и мне не составило труда прочесть его мысли. Я едва заметно кивнула, и он, с видимым облегчением, снова повернулся к Ингирит.
— Мы можем продолжить? — равнодушно спросила она. Бус не смог удержать легкой гримасы отвращения, мгновенно сменившейся на его лице спокойным вниманием. Но я, Ингирит и остальные куклы, уверена, видели достаточно. Если кого и мучали сомнения, то Ингирит нет:
— Ты видишь то, что хочешь увидеть, помощник капитана, — мягко произнесла она. Меня не отпускало чувство фальшивости происходящего.
Бус едва заметно дернул плечом:
— По поводу груза. Правильно ли я понимаю, что некая сила действовала параллельно с вами и мы стали жертвами ее злого умысла? Знаете ли вы, что именно хотели получить люди с корабля, который преследовал нас? Поймите правильно, версия о причастности Агаты выглядит довольно сомнительной, на фоне ненависти как мотивации.
— О, вы удивитесь, какой силой обладает разрушение. Ярость, злость, ненависть. Они могут многое. Люди не всегда способны любить годами, а вот ненавидеть, легко, — с легкой печалью в голосе произнесла, молчавшая до сих пор, Алиса. Ингирит неодобрительно взглянула на нее, но не прервала.
Алиса продолжила:
— Она всю жизнь положила, чтобы бороться с призраками. Видела опасность и враждебность там, где ее и не было. Она воспитала Бат такой же подозрительной, агрессивной…
— Может, хватит разыгрывать из себя невинность? — Резко прервала ее Бат. — Тебя послушать, так люди прямо монстры какие-то. А как на счет того, чтобы добавить немного правды? На счет шпиона на их корабле. Сколько ты его обрабатывала, Алиса? Сколько лет ты путешествуешь за пределами Капао? Продаешь сама себя в гаремы к коллекционерам, затем морочишь тех, до кого можешь добраться. Они такие послушные, сочувствующие, твои жертвы. Людьми вообще легко манипулировать, не так ли? Большой вопрос, кто из нас на самом деле куклы. А после, когда этот человек начал вести себя так, как задумано, легко ли было убедить его принять в экипаж куклу? Ту самую куклу, которую вы так давно ищете. Пять лет, верно? И надо же, какое совпадение, Агата пропала примерно в то же время. Не стоит развешивать уши, помощник капитана Бус. Она скажет то, что вы хотите услышать. Но будет ли это истина?
Бус повернулся к Бат и спросил:
— Значит, ничего из того, что она говорит, не является правдой? На счет груза и сигнала?
Я видела, как Бат замялась, колеблясь. Бус тоже заметил паузу и засомневался. Ингирит покачала головой:
— Ты немного завралась, девочка.
— Я тебе не девочка. И верить таким как вы может лишь сумасшедший. Куклы паталогические лжецы.
— Хочу напомнить, что ты и сама наполовину кукла, — мягко пожурила ее та.
Шрамы на лице Бат вспухли белыми нитями: