Куколка
Шрифт:
– Ты что, Таня, одна занимаешься? Сегодня же у вас вроде нет тренировки. – Ко мне подошел тренер другой группы.
– А я и не знала. Может, прослушала, когда нам говорили.
– А что домой не пошла?
– Раз пришла, буду заниматься.
– Молодец! Только аккуратно. Чтобы все нормально было.
– Хорошо.
– Долго не занимайся. Сделай несколько снарядов, и хватит. Я за тобой пригляжу.
И я стала тренироваться дальше. Через некоторое время тренер снова меня окликнул:
– Так, Таня! Давай закругляйся. Мы уходим, в зале никого не будет. Одну тебя нельзя оставлять. Так что иди домой отдыхать!
О том, что
***
Так бывает, что у гимнасток случаются страхи какого-то снаряда или элемента. С этим я и столкнулась в начале спортивного пути. А также – с агрессией тренера.
Обычная тренировка, я выполняю комбинацию на бревне. Делаю соскок, и тренер подзывает меня к себе.
– Сядь на пол. Вытяни ноги сильно-сильно, – говорит Алла Алексеевна.
Я изо всех сил тяну носочки. Шлепок по натянутым носочкам! И боль адская. Мне стало так обидно. За что меня так? На глазах навернулись слезы, но я их не показала тренеру, еле-еле сдержала внутри себя.
– Это что за некрасивые ноги! Сколько раз я говорила тебе про носки, что их нужно натягивать!
Я молча поднялась и отошла от Аллы Алексеевны. И лишь тогда несколько слезинок скатились по моим щекам, я постаралась незаметно их смахнуть.
Тогда тренер в первый раз ударила меня. Это было очень неожиданно. Она ведь мне перед этим даже замечания не сделала! И вдруг такое. С того дня мое отношение к Алле Алексеевне начало меняться в худшую сторону. Первые моменты – они всегда надолго остаются в памяти. Но настоящие проблемы начались при освоении одного трудного для меня элемента на бревне.
Мы изучали связку два фляка на бревне. Я уже упоминала, что с детства боялась этого снаряда. С трудом, переборов свой страх, я выполняла перевороты вперед и назад с Ларисой Леонтьевной. Она и словом поддерживала, и стояла на страже, иногда даже страховала меня. Можно было спокойно настраиваться на элемент. Обстановка была спокойная.
С Аллой Алексеевной все было иначе. У нее не было времени со мной возиться. Впрочем, это неудивительно, ведь она тренировала старших девочек. Алла Алексеевна хотела, чтобы я быстро все выучивала. Один фляк я спокойно делала на голом бревне, но связка два фляка мне никак не давалась. Внутри все переворачивалось от страха. Волнение, боязнь – Алла Алексеевна не терпела этого. И поэтому она начала применяла ко мне физическую силу, чтобы я наконец переборола себя и выполнила элемент: могла шлепнуть меня по рукам, ногам, попе. Я стала бояться не только бревна, но и тренера. Один ее вид вызывал у меня какой-то патологический страх. Голова была занята не обдумыванием исполнения элементов, а тем, как бы Алла Алексеевна меня в очередной раз не отчитала.
Я стала чувствовать отвращение к гимнастике, к тренеру.
Два часа дня. Занятие в самом разгаре. По просьбе Аллы Алексеевны на тренировку пришла мама, поднялась на балкон и принялась наблюдать за моей работой. Тренер думала, что присутствие мамы поможет сдвинуть меня с мертвой точки. Правда, когда приходила мама, Алла Алексеевна всегда была ко мне добра.
Первый снаряд бревно. Сперва делаю простые элементы, которые умею. Потом стелю маты на снаряд. И вновь приступаю к новому элементу – ненавистным двум флякам назад. Я волнуюсь, знаю, что если не смогу перебороть себя и не выполню упражнение, то тренер будет ругаться. Знаю… но ничего не могу с собой поделать.
– Ну давай, показывай, как ты делаешь новый элемент, – говорит Алла Алексеевна.
Я стою… настраиваюсь, сама себя уговариваю сделать эти фляки назад. Руки влажные от страха. Получаю очередной тычок от тренера.
– Посмотрите, Анисия Павловна, какая она трусиха! Сколько уже мучим этот элемент, а она все равно его боится. Я уже не знаю, что с ней делать! Поговорите с дочерью, объясните ситуацию.
Мама смотрит на нас и молчит. Она никогда не спорит с тренером, никогда не вступает с ней в конфликт. Потому что думает, что Алла Алексеевна знает, что делает. Она доверяет ей и выполняет ее требования.
В итоге я все-таки выполняла три раза эту связку без падения. Спрыгивала с бревна. И на душе сразу становилось легче, поднималось настроение. «Я сделала. Я смогла!» Я была собой довольна.
Мама после моего бревна уходила домой. Я провожала ее тоскливым взглядом. Почему-то все чаще хотелось покинуть зал вместе с ней. Но мне надо было тренироваться. И когда мама забирала меня пораньше с тренировки (а такое бывало редко), я вздыхала с облегчением.
При переходе на другой снаряд – разновысокие брусья – я вновь «раскрывалась», становилась все той же веселой девочкой. Тогда брусья были моим любимым снарядом. К этому времени приходил Юрий Васильевич, чтобы подстраховывать нас при разучивании новых элементов. Мне он нравился. Спокойный мужчина: и поддержит, и укажет на ошибку, и поможет ее исправить. С ним мой страх исчезал, вновь просыпалось желание заниматься.
Я выполняла с Аллой Алексеевной всю нижнюю жердь. Потом шла в яму на обучение элемента соскок бланш 3 . Затем мы с девочками переходили на акробатику и прыжок с Юрием Васильевичем.
Ужасный стресс я тогда пережила. К счастью, я все же освоила этот элемент и потом совсем не боялась его выполнять. Позже уже легко делала даже три фляка подряд.
***
А еще отлично помню, как 20 ноября 1999 года на чемпионате Чувашской Республики по спортивной гимнастике я заняла второе место по второму взрослому разряду. Это была настоящая победа, потому что до того момента на соревнованиях я не поднималась выше третьего места. Тогда у меня появилась мечта – хоть раз занять второе место. И наконец она осуществилась.
3
Бланш – это переворот в воздухе без группировки (сальто прогнувшись).
Алла Алексеевна со старшими девочками уехали в другой город на соревнования, меня готовил Юрий Васильевич. На душе было спокойно. Никто не ругал. Я не нервничала, отрабатывала комбинации. Юрий Васильевич где-то страховал, где-то держал. На бревне я стелила маты. Но в основном мы все делали со старшими девочками. Они следили за мной. Тогда я решила: смогу занять второе место даже без Аллы Алексеевны. Такая на меня накатила спортивная злость. Хотела доказать прежде всего себе, что могу. И я смогла! Радости не было предела, тот день стал одним из самых счастливых в моей жизни, я помню его до сих пор.