Кукушка
Шрифт:
— Все то же отсутствие улик? — робко поинтересовалась я, оглушенная пониманием совершенной ошибки.
— Их бы предоставил Вуич. Именно об этой сделке я говорил.
Их бы предоставил Вуич… Их бы предоставил Вуич… Слова Макса гулким эхом звучали в моей голове.
— Макс… Но почему ты вообще решил, что Иван стал бы с вами сотрудничать? Что, если бы этого не случилось?
— Он не дурак. Понимает, что в сложившихся обстоятельствах ничем хорошим для него это дело не закончится. Его просто сольют, если он
— Но ведь тогда он лишится свободы.
— Это гораздо лучше, чем лишиться жизни. Согласись.
Голос Макса звучал сухо и безжизненно. Ссутулив широкие плечи, он осторожно укачивал в руках Алису. Из моей груди рвались слова извинений, от которых никому из нас не стало бы легче. Глупые, бессмысленные слова.
— Прости… Я верила, что так будет лучше, — прошептала я, пряча в карманах домашних брюк свои подрагивающие от волнения ладони.
— С вероятностью в девяносто девять процентов теперь меня отстранят от этого дела… Что сведет практически на нет все мои попытки вытащить тебя из этого дерьма.
— Прости, пожалуйста, прости…
— Поэтому, если тебе еще хоть что-то известно… Расскажи мне об этом прямо сейчас. Пока я могу еще хоть что-то сделать.
Макс ненадолго вышел из комнаты, чтобы уложить задремавшую на его плече дочку. Пока его не было, я пыталась себя убедить, что больше не имею права молчать. Но это было так сложно — довериться! После того, как меня столько раз предавали, довериться до конца, не оставив за душой ни единого козыря и ни тени сомнений. Но вместо этого сразу, как только Максим вернулся, я совершенно некстати спросила:
— Зачем? Скажи… зачем тебе это?
— А ты еще не поняла?
— Возможно. Но я бы хотела услышать…
— Что я люблю тебя?
— Может быть, — мой голос скатился в сиплый, едва слышный шепот.
— Я люблю тебя, Марта.
— Очень глупо спрашивать тебя об этом, зная, что сейчас ты скажешь все, что угодно, лишь бы только выведать все мои секреты, — влажно всхлипнув, заметила я.
— Очень глупо сомневаться во мне после всего, что между нами было, — парировал Макс, задевая губами волосы на моей макушке. Ни слова не говоря, я прислонилась к нему. Сердцем к сердцу, размеренно стучащему внутри не в пример моему… колотящемуся, что есть силы.
— Пешин… Это его схемы. Ты и сам не можешь об этом не думать. Сейчас, когда он метит на кресло, делается все, чтобы убрать тех людей, кто может знать о его делишках. Пешин никогда не работал напрямую с Иваном. Только через Мартынова, с которым потом у них случился конфликт. Полагаю, что убить меня хотел все же последний. У него больше поводов думать, что мне может быть о чем-то известно. А Пешин… Он, скорее, боялся, что Вуич сдаст Мартынова. А уж тот, по цепочке, его самого, поэтому и давил на твоего Сеничкина. Ведь давил?
Макс кивнул, соглашаясь.
— У тебя есть на него хоть что-то? Что-то, что можно будет реально использовать? Если Вуич пустился в бега… Нам не будет покоя, пока мы с этим всем не покончим.
— У меня есть флешка. Когда-то давно… пьяный в угар Иван сам мне ее отдал, сказав, что это моя страховка на случай, если с ним что-то случится. Утром он об этом не вспомнил, а я не стала напоминать.
— Где эта флешка? Она с тобой?
— Нет… Ты что? Она хранится в банковской ячейке. Вместе с деньгами и моими новыми документами.
— Ты знаешь, что на ней?
— Нет. Но, думаю, что конец Пешина.
Глава 25
После рассказа Марты моя злость отступила. Осталось… опустошение. Да, наверное, так. При этом я был предельно собран и максимально сконцентрирован на деле… Мой мозг, как самый мощный компьютер, вновь и вновь перелопачивал полученную информацию, а сам я собирался в путь.
— Мы не можем остаться здесь? — в который раз спросила Марта, замирая с занесенной над сумкой стопкой детских вещей.
— Нет. Нам нужно получить флешку. Понять, что за информация на ней находится, и если это то, что нам нужно, как можно скорее передать данные нашим западным партнерам.
— Выходит… Тебя не отстранили?
— Выходит, что нет.
— Я рада.
Не глядя на меня, Марта резким движением закрыла молнию на сумке. Выровнялась и, зябко растерев плечи, отвернулась к окну. Напряжение и… чего уж там, недоверие — силовым полем пролегло между нами. Это злило. Злило даже больше, чем я готов был признать. Она должна была мне доверять, а вместо этого…
— Пообещай мне, что если со мной что-то случится…
— Да что с тобой не так?! — взревел я, не в силах даже представить такого — от одних только мыслей моя голова буквально взрывалась, а глаза застилало кровью. Я бежал от них прочь.
— Пообещай мне! — крикнула в ответ Марта, — что ты позаботишься об Алисе.
— Ну, не бред ли? Ты абсолютно мне не доверяешь, но, тем не менее, просишь позаботиться о дочке?!
— Я доверяю тебе… — прошептала Марта. — Да, доверяю! Просто не думаю, что у меня остались шансы. И дело вовсе не в тебе.
— Тогда в чем? В чем, мать твою?!
Марта покачала головой, взволнованно растерла руками бедра и, глядя мне прямо в глаза, подошла вплотную.
— Я устала бояться. Устала прятаться и убегать… Устала сомневаться. Во всем сомневаться. Даже в твоих мотивах. Устала обманываться и надеяться…
Мои руки обхватили ее тонкую фигуру и прижали к себе.
— Скоро все закончится. Обещаю, — шепнул ей в волосы. — Веришь мне? Веришь?!
— Люблю… Я просто люблю тебя. И не хочу больше этому противиться. Даже если все ложь — не хочу.