Кукушонок
Шрифт:
Вот и на первом этаже сейчас празднуют Рождество. Патрик, его жена и Мануэль едят свой картофельный салат. Все лучше, чем моя коллекция казенного печенья из супермаркета. На глаза навернулись слезы. Может, стоило поехать с мамой на Ибицу? Едва я обрела в лице Патрика друга и любовника, как угораздило вернуться его жену.
Словно прочитав мои мысли, в дверь позвонил Мануэль.
— У нас переизбыток колбасок, — сказал он. — Хотите полакомиться? Или вы привыкли только к омарам, лососю и икре?
— Скорее к соловьиным язычкам, — сказала я и не заставила долго себя упрашивать.
Как
В кухне-столовой Патрика уже был накрыт стол на четверых. Шампанское стояло во льду, в качестве закуски перед каждым лежала на тарелке половинка авокадо, фаршированная крабами. Шаткая елка красовалась по соседству, в гостиной.
Я приветствовала родителей Мануэля, передала им «рождественскую звезду» в горшке и поблагодарила за приглашение.
— Я уже наслышана от сына, какая вы прекрасная учительница, — сказала дива. — Давайте же чокнемся за это!
Патрик налил нам всем. Я не смела поднять на него глаза и принялась расспрашивать Мануэля, что ему подарили.
— Не мопед, — сказал он.
Его мать заявила:
— Зимой слишком холодно. Мы вернемся к этому вопросу на Пасху.
Вместо мопеда Мануэль получил компьютер, поскольку древний ноутбук его отца, которым сын пользовался уже несколько лет, испустил Дух.
После еды мы перешли в гостиную — к музыкальной части вечера. Елка была украшена со вкусом и с фантазией, на ней висели стеклянные шары и елочные игрушки разных десятилетий. Изадора села за рояль и затянула рождественскую песню. Слегка смущенный Патрик разыскал скопированные нотные листки, которые нам раздали на последней репетиции хора. Мы попытались спеть «Шла Мария по чащобе», но многоголосие получилось у нас жалким. Мануэль давился от смеха и потому не мог исторгнуть ни звука.
Постепенно певица разошлась, встала и спела без нот и без аккомпанемента какую-то арию из Генделя. У нее был теплый альт, я залюбовалась ею и могла бы слушать ее часами. Мне стало понятно, как Патрик много лет назад мог влюбиться в этот голос, и то же самое, должно быть, творилось с другими мужчинами. И Мануэль, который не упускает случая позлословить в адрес матери, то и дело поглядывал на меня с гордостью собственника, и я отвечала ему понимающей улыбкой. О недавней вечеринке он не особо распространялся — мол, знаменитые гости все в той или иной степени набрались.
Мой же любовник избегал прямого обращения ко мне. Хотя Мануэль уже давно знал, что мы на «ты», но было ли это известно Изадоре? Мужчины всегда трусоваты, думала я, но принимала во внимание невысказанную просьбу и держалась скорее официально. Иной семейной идиллии ведь не повредит, если присутствие гостя воспрепятствует радикальным спорам о мопедах, разводах и планах на будущее.
Патрик проводил меня до лестничной площадки, где мы стремительно и жарко обнялись и поцеловались. От него исходило столько сердечности и тяги ко мне, что я вернулась в свое уединение совершенно утешенная.
Поздно вечером позвонила мама — должно быть,
— Ну, разве духи не чарующие, скажи? — спросила она, и я похвалила и страстные духи, и заурядную ночную рубашку.
13
Лучшие времена в моей жизни всегда пролетали мгновенно, зато в минувшие месяцы счастье улыбалось мне как никогда прежде. Мы с Патриком во многом схожи, у нас, слава богу, одинаковый юмор и вкус, у нас обоих позади отношения, потерпевшие крах, и мы вовсю наслаждаемся нашим тайным сексом.
Это значит, что Мануэль довольно скоро заметил, что происходит. Мальчик ведь отнюдь не дурачок, он быстро понял, что господин папа захаживает к его учительнице, а в собственную постель возвращается в довольно поздний час. Он, правда, не заговорил об этом с отцом напрямую, но однажды за едой вскользь бросил:
— Аня, передай, пожалуйста, соль!
Патрик удивленно поднял голову от тарелки.
— Что такое, я не ослышался? — строго спросил он.
— Вы ведете себя, как два подростка, — сказал Мануэль. — По мне так ваши игры в прятки совсем ни к чему.
С тех пор мы ведем себя почти как семья, но я рада, что в школе Мануэль никак этого не показывает. Поставил ли он об этом в известность Сару и Юлиана, не знаю. Временами мне кажется, что мальчик приходит домой глубокой ночью, но за его воспитание — по крайней мере, когда он дома, — я ответственности не несу.
Когда у Биргит начался декретный отпуск, мне пришлось взять на себя ее часы французского в десятом классе. С тех пор мы с ней больше не виделись, и я понемногу выбросила ее из головы. Когда сама купаешься в счастье, охотнее склоняешься к тому, чтобы прощать других, и становишься великодушной. Конечно, с ее стороны было нечестно заводить шашни именно с Гернотом, но ведь мы с ним были уже в разводе. И ребенок, может быть, действительно от Штеффена, просто я слишком истерично к этому отнеслась.
До сих пор я не отваживалась заговорить с Патриком о моей главной проблеме — желании родить ребенка: тише едешь, дальше будешь. Не настолько прочно укрепилось еще наше партнерство, чтобы стоило обсуждать возможное прибавление в семействе.
— Странно уже то, что теперь и на работе я вдруг стала чувствовать по отношению к себе новые проявления симпатии. Стоит мне войти в учительскую, как тут же Мать Природа и галстучный учитель биологии пристают ко мне, чтобы я разделила с ними их шиповниковый чай и остатки овсяного печенья.
Остальной коллектив тоже ведет себя сходным образом, я вдруг стала центром внимания. Ну да, ведь тех, у кого дела плохи, обычно избегают, а жизнерадостность действует, наоборот, притягательно, как магнит.
Вот и новый коллега, который — в своих очках с темной роговой оправой, в вельветовых брюках и твидовом пиджаке — чем-то напоминает мне Вуди Аллена, ищет повода сблизиться со мной. Кажется, он даже немножко влюблен и делает мне комплименты. Захоти я только, и завоевала бы его в два счета, но у меня теперь иммунитет на других мужчин, даже на привлекательных.