Кулл и Клинки Лемурии
Шрифт:
Хуже всего было то, что барон и сам не понимал, что его тревожит. Он копался в себе, придумывая совершенно немыслимые причины, хотя на самом деле все было значительно проще. Где-то в глубине его душонки жила уверенность: атлант умнее его, храбрее и сильнее… Скажи Ридо об этом кто-нибудь другой, он приказал бы повесить наглеца, но ведь собственную-то голову не станешь рубить за мысли, отравляющие существование.
Каус пришел в каюту к отцу, когда тот сидел, погруженный в мрачные думы. Молодой барон молча сел напротив, и лишь когда Ридо обратил наконец на него внимание,
— Отец, я вот что подумал… — начал он издалека и замолчал, словно до сих пор не решил окончательно, о чем собирается говорить. — Этот мерзавец может все-таки вырваться. — Собираясь с мыслями, он вновь умолк ненадолго. — Если он дождется темной ночи и осторожно спустится в бухту, то сумеет скрытно проскользнуть мимо, и тогда «Миральда», которую мы поставили в заслон, не удержит его. — И, упреждая возражения отца, он заговорил быстрее: — Ты же знаешь, как это бывает в бою, когда недостает свободного пространства: один помешал другому, неудачно встав у него на пути, идущий следом не ожидал этого и протаранил своему же борт и так далее. А наш дикарь, как я слышал, мастер создавать неразбериху.
Барон, поначалу вяло слушавший сына, к середине разговора воспрял духом: оказывается, не только он думал об этом.
— Ты прав, — согласился он, когда сын замолчал. — Я прикажу удвоить караулы.
— Это, безусловно, не помешает, — кивнул Каус, — но и не спасет. Я кое-что придумал…
Он выразительно посмотрел на отца, и тот не выдержал:
— Ну говори же! Не тяни!
— Ты помнишь о цепи в трюме «Лемурии», которую мы везли на Вазию, чтобы перегородить протоку, да так и не успели выгрузить?
Глаза Кауса блестели. Он поймал взгляд отца.
— Ну? — выдохнул Ридо, чувствуя, что сыну пришла в голову хорошая мысль, хотя и не понимал еще до конца, о чем идет речь.
— Нужно перегородить ею устье реки, натянув между соснами. Тогда ему некуда будет деться. Его «Богиня Морей» либо развалится и затонет, либо, если Кулл не полный кретин, он поставит свою галеру поперек русла, и тогда «Борхей» вонзится ему в борт и возьмет на абордаж. В этих случаях нам останется только выловить из воды новых рабов.
— А в другом? — ошеломленно промямлил барон, которого буквально оглушила великолепная идея сына.
— Просто подпалим их, — равнодушно пожал плечами Каус, — и, уверяю тебя, итог будет тем же.
— А если он сам подожжет нас? — спросил барон, когда к нему вернулась наконец способность рассуждать здраво.
— Когда «Богиню Морей» возьмут на абордаж, — снисходительно объяснил Каус, — им будет не до стрельбы.
— Он очень ловок и успеет доставить нам немало неприятностей, — задумчиво произнес барон.
— Уверяю тебя, отец, чем бы дело ни кончилось, все произойдет очень быстро. Однако ты, конечно же, прав, — счел нужным согласиться Каус, — лишняя предосторожность не помешает. Вели отвести галеры подальше от берега.
Харт работал как проклятый. Первым делом он заменил недостающую часть перерубленного
Свободные от забот пираты начали замечать странные явления. Повисшая над озером мертвая тишина исчезла. Озеро начало издавать неприятные звуки, которые невозможно было связать с чем-то слышанным раньше. То тяжелый вздох доносился издалека, то натужный стон, а иногда и нечто похожее на грозное рычание, от которого волосы вставали дыбом.
Всем тут же припомнилось, что Джил Беспощадный помогает только сильным, а у слабого отбирает жизнь. Казалось бы, все просто: не показывай страха, и все будет в порядке, но лишь человек десять на «Богине Морей», в том числе и капитан, могли вести себя так. Остальные же, хотя среди них и не было трусов, лишь подтвердили старую истину о том, что самый сильный страх — это боязнь неизвестного.
Сперва дурацкие стоны невидимки забавляли, но когда в них зазвучала угроза, стало не до смеха. Люди старались реже подходить к бортам, а большинство и вовсе предпочитало отсиживаться на гребной палубе, спрятавшись от неведомой опасности, но на всех места внизу не хватало, и часть команды вынуждена была оставаться наверху.
Очень скоро многие стали замечать прятавшихся в тумане неведомых тварей. Неясные тени неожиданно возникали за бортом, заставляя вздрагивать даже таких смельчаков, как матросы «Богини Морей», ведь, в конце концов, ничего не боятся только идиоты. Однако по-настоящему все испугались после того, как чья-то плоская голова на длинной шее вынырнула из-за борта и, схватив одного из моряков, рухнула вниз. Раздался глухой всплеск, и над озером вновь повисла мертвая тишина.
С побелевшим от ужаса лицом Харт вскарабкался на борт, до полусмерти перепугав Рико, который не мигая смотрел в густую белую пелену. Ни жив ни мертв ворвался плотник в каюту Кулла.
— Капитан! Ханара змей утянул! Нужно уходить! — закричал он, дико таращась на атланта.
При этих словах Кулл вздрогнул: он сразу понял, что начали сбываться самые мрачные из предсказаний.
— Что ты успел сделать? — глухо спросил он.
— Почти все, — выпалил Харт, понемногу приходя в себя. — Я уже заканчивал покраску, когда эта тварь вынырнула прямо из-под днища. Я подумал, что мне конец, но успел выхватить кинжал, чтобы на прощание попортить ей шкуру, однако она даже не заметила меня. Ее шея все вытягивалась и вытягивалась вверх. Казалось, ей не будет конца!
Тут руки его вновь затряслись, пот мелкими капельками выступил на лбу. Кулл налил вина в кубок и протянул плотнику. Тот жадно схватил его и осушил залпом, потом вздохнул вроде как с облегчением и лишь тогда вновь посмотрел на Кулла.
— Это был огромный змей, — вновь заговорил он зловещим шепотом, — Он держал Ханара во рту, схватив поперек туловища, как утка мелкую рыбешку. Похоже, парень был уже мертв. Уходить надо, капитан, — повторил он.
Пират кивнул и тихонько позвал:
— Суали!