Кулл и Клинки Лемурии
Шрифт:
К удивлению Харта, суденышко не стало швартоваться к причалу, а бросило якорь в паре сотен локтей от пристани, и тотчас спустило на воду шлюпку. Едва она оказалась рядом с Кузоло, как тот, резко оглянувшись, так что добровольный соглядатай едва успел спрятаться за порожними винными бочонками, прыгнул в шлюпку и лег на дно. Лодка отчалила и вскоре пристала к дальней стороне судна. Харту только и осталось, что почесать в затылке: ну и дела!
Ночная тьма пала на Дуур-Жад, однако жизнь в городе бурлила по-прежнему.
Себя Шарга тем не менее в хмельном не ограничивал, равно как и все прочие, и потому, наверное, никто из них не заметил двух незнакомцев, которые тихо беседовали за противоположным столом, равно как и не слышал, о чем они разговаривали. Впрочем, кто на Дуур-Жаде обращает внимание на незнакомцев? Восточный океан полон разбойниками — всех в лицо не упомнишь!
Но если бы кому-то из команды «Богини Морей» пришло в голову понаблюдать за этими людьми, он смог бы увидеть и кое-что интересное. В частности то что они явно интересовались веселившимися моряками, слишком уж часто поглядывая в их сторону. Однако еще более странным оказалось другое: едва Зонга уселся за стол, один из незнакомцев кивнул другому, оба неспешно встали, расплатились с хозяином и покинули заведение Тито.
Правда, Зонге, быть может, как наиболее трезвому невольно бросилось в глаза, что оба чужака почти не пьют, а разговаривают непривычно тихо, словно опасаются, как бы что-то из сказанного не услышали окружающие, и это настораживало… А главное — они все время пялились то на него, то на его друзей! Он уже собрался было подойти и спросить напрямик, чего им надобно, но в это мгновение Марло, темноволосая красавица, промышлявшая в заведении Тито, бесцеремонно уселась парню на колени, обняла его за шею, и он тут же позабыл обо всем.
— Что-то ты сегодня поздно, конек вороной, — промурлыкала она, ероша ему волосы, — а я ждала именно тебя.
— Отстань от парня, Марло, — вмешался Шарга. — Его подружка заждалась, да и тебе нужен кто-то поопытней.
— Уж не ты ли?
Она тотчас забыла о мальчишке и подсела к шкиперу Кулла. Зонга же, обрадовавшись, что его оставили в покое, не стал тратить понапрасну времени и поспешил на свежий воздух. Он-то думал, что вышел, полностью сохраняя достоинство, а на самом деле парень стрелой вылетел из таверны и, оказавшись за дверьми, замер, с наслаждением вдыхая ночной прохладный воздух.
Ему не в чем было упрекнуть себя. Он сохранил верность подружке и не потерял лица. По крайней мере он в этом не сомневался. Правда, смех, грянувший в таверне как только он очутился на улице, на миг поколебал его уверенность, но юнга тут же отогнал все сомнения: у них полно поводов погоготать и без него! Руки парня предательски тряслись, колени дрожали, наводя на мысль, что не все прошло так славно, как ему казалось, но Зонга предпочел не обращать внимания на такие мелочи.
Впрочем… Почему это, когда Зино касается его нежными ручками, он хоть и испытывает ни с чем не сравнимое блаженство, но разум
Парень мгновенно обернулся, безошибочно угадав направление, но ничего подозрительного не увидел. Если за домами и прятался кто-то, то густая ночная темнота полностью скрывала его. Настораживало лишь то, что рык донесся со стороны окраины. Оттуда, где почти не было строений, где за лугом и склоном, поросшим кустарником, высился почти стертый временем с лика земли вулкан с устроенным внутри амфитеатром.
Правда, дальше начинались дебри, в которые мало кто из местных рисковал заходить. Поговаривали, на вершинах гор остались разрушенные постройки неведомых народов, а незримые стражи до сих пор стерегли сокрытые в недрах гор сокровища от любого, кто осмелился бы посягнуть на них.
«Тьфу ты! Что за чушь! Зино небось уже заждалась», — подумал он, отошел за угол, подальше от света, распустил пояс кожаных штанов, приспустил их и блаженно вздохнул…
— Отстань от него, — повторил Шарга. — До твоих ласк мальчишка дозреет лет через десять.
— Через десять лет мне исполнится тридцать — он на меня и смотреть не захочет, — печально вздохнула Марло.
— Ба! — простодушно воскликнул шкипер. — через десять ему будет не нужна и Зино! — весело заявил он, словно эта простая мысль могла успокоить девушку.
— И ты еще хвастаешь, что сумел излечить Кулла от любовной тоски?! — с горькой иронией воскликнула она. — Ни за что не поверю! — Она окинула шкипера возмущенным взглядом. — Ты же не лекарь — ты коновал!
— Прах и пепел! Верно! — миролюбиво ухмыльнулся тот. — Но ведь и Кулл — не принц крови!
— Интересно, что это было?
Шарга пожал плечами, не зная, как объяснить, опрокинул в пасть кубок вина, и его осенило:
— Представь себе старого чревоугодника, который привык к турийскому розовому вековой выдержки, но вынужден отказаться от него. Представила?
— Ну ты же знаешь, — жеманно ответила красотка, — что я не пью турийского розового…
— Тысяча демонов! — оборвал ее шкипер, видя, что к их разговору начинают прислушиваться. Он слыл завзятым рассказчиком и не мог ударить в грязь лицом. — Не пьешь турийского, так представь что-нибудь другое!
— Пальмовое! — подсказал кто-то.
— Пусть будет пальмовое, — с готовностью кивнул Шарга и приготовился продолжить рассказ, но девица, причислявшая себя ко двору Кулла — некоронованного короля пиратов, вновь перебила его.
— Нет, пожалуй, пальмовое на жаре слишком сладко, — промурлыкала она на ухо все ближе придвигавшемуся к ней шкиперу.
— А-а! Якорь тебе в глотку! — теряя терпение, взревел тот, заставив окружающих затрястись от смеха, а жрицу любви негодующе отпрянуть.
— Мне?… В глотку?… Якорь?! — возмущенно повторила она. — Ну, знаешь!…
Она фыркнула и отвернулась. Шарга нахмурился, посмотрел на женщину, окинул взглядом ее соблазнительную фигурку и, вздохнув, тронул за плечо.
— Ну ладно, не сердись, — хмуро пробурчал он под насмешливыми взглядами, но она дернула плечиком, и шкипер горестно вздохнул.