Культ Порока. Адепт
Шрифт:
Больше всего плетущего беспокоил его конь — добраться отсюда до Ан'гидеаля пешком не представлялось возможным. Однако ему повезло — гнедой стоял там, где Тэйнар его оставил, живой и невредимый, хотя и явно недовольный таким долгим отсутствием хозяина.
Светловолосый освободил повод, перекинул его на конскую шею, и вскочил в седло. Ему очень хотелось успеть в город хотя бы к рассвету.
Молодой жеребец шел ходкой, быстрой рысью, всадника слегка покачивало в седле. В какой-то момент Тэйнар вообще едва не уснул — насланный кем-то неизвестный сон не принес отдыха, скорее, наоборот — с самого момента пробуждения плетущий чувствовал себя так, будто бы сутки переносил по камешку горный хребет.
В очередной раз вздрогнув в момент пробуждения от краткого, длившегося едва ли секунд пять, сна, мужчина зло сощурился.
— Нет, так не пойдет, — пробормотал он, вытаскивая из рукава нож и при помощи короткого ремня закрепил лезвие так, чтобы при расслаблении кисти кончик ножа колол его в запястье — не до крови, но достаточно ощутимо, чтобы не засыпать. Закончив, плетущий злорадно усмехнулся, и послал коня рысью.
После четвертого болезненного укола спать телу расхотелось совершенно — уж больно быстро и неприятно сон заканчивался. Однако нож Тэйнар отвязывать не стал — мало ли, организм снова раскапризничается? Он всегда относился к своему телу исключительно как к инструменту — сложному, хрупкому, незаменимому, но обязанному слушаться его приказов беспрекословно.
По темно-синему небу яркими узорами рассыпались созвездия. Дорогу освещала огромная, совершенно круглая, сырно-желтая луна. При мысли о сыре противно засосало под ложечкой — плетущий так и не доел свой «пирог» с олениной, отвлекшись на незавершенное гадание.
«Что же такого могла увидеть полусумасшедшая отшельница-шаманка?» — задумался Тэйнар. Смерть? Судя по крикам, вполне возможно, но разве это повод впадать в такую панику? Могла бы и сказать. Или какой-нибудь Апокалипсис, конец мира? Она сказала «есть вещи, которые просто нельзя знать живущим — только не зная, они смогут изменить». В принципе, вполне возможно. Знать бы, кого гадалка увидела на костях? Кто и что может изменить? О ком шла речь?
Гадание на костях, сопровождаемое плясками, воскурениями трав, завариванием особых сборов, напевными заклятиями, и многим другим — это очень сложный, многоступенчатый, и совершенно непредсказуемый ритуал. И если всю подготовку провести еще сравнительно легко, надо только уметь обращаться с соответствующими силами, и знать порядок пляски-воскурения-заваривания и прочего, то вот прочесть то, что особым образом подготовленные кости решат сообщить гадателю — это уже искусство. Шами-ни, безусловно, этим искусством владела.
Что могло напугать шаманку до сумасшедшей истерики?
Тэйнар никак не мог найти ответа на этот вопрос. Гадатели — люди с крепкими нервами, иначе им никак. Бросая кости, никогда точно не знаешь, на чей вопрос и как подробно они ответят. Иногда спросит кто: кого родит моя жена, мальчика, девочку, или, может, двойню? А кости ответят: твое княжество падет через двадцать лет, всю твою семью вырежут, а тебя самого скормят голодным псам. Казалось бы, как это связано с вопросом о нерожденном еще ребенке? А как угодно. Например, родится мальчик, подрастет, станет совершеннолетним, и так сложится его судьба, что он убьет на дуэли единственного сына князя-соседа. А у этого соседа воинов в четыре раза больше, чем у тебя. Сосед решит отомстить — и окажешься брошен собакам. А все потому, что мальчик родился. Именно потому гадатели никогда не дают клиентам советов. Результат гадания расскажут, скорее всего, но советовать — увольте. Брать на себя ответственность за результат выбора — сомнительное удовольствие.
Это причинно-следственная связь, пронизывающая всю метавселенную, все существующее, существовавшее, и то, что еще только будет существовать. У любого события всегда есть причина, по которой это событие произошло, и следствия, которые из этого события проистекают. И иногда одного совета, одного неосторожно сказанного слова достаточно, чтобы определенная причина получила совсем иное следствие. Выбор — страшная ответственность.
Тэйнар в очередной раз вздрогнул, довольно отметив про себя, что теперь он проснулся в ту же секунду, в которую заснул — кисть даже не успела расслабиться, и лезвие не коснулось кожи. Правда, за эту секунду он успел подумать очень о многом — точнее, не подумать, мысль просто сама пронеслась в голове. Хотя… такие мысли, как правило, просто так не проносятся. Плетущий сосредоточился, отгоняя сон, и принялся развивать идею.
К сожалению, через десять минут пришлось оставить бесплодные попытки угадать результат гадания, основываясь на законах причинно-следственной связи. Тэйнар не знал ни причин, ни следствий. К тому же в стороне, примерно в полумиле к западу, на несколько голосов завыла варжья стая, и ему стало немного не до серьезных размышлений.
Испуганный гнедой без понукания сорвался в галоп. Всадник не стал его придерживать — хочет, пусть бежит. Быстрее будет.
Время текло. Неторопливо, но и не медля, ровно так, как времени и положено. Несколько раз в пределах видимости показывались варги, но они не обращали на путника никакого внимания — то ли принимали за своего, то ли вообще не чувствовали его присутствия. Тэйнар окончательно отвлекся от причинно-следственной, пытаясь нащупать результаты гадания интуитивно. Его здорово выручила зрительная память — закрыв глаза, плетущий мог воспроизвести обе картины, нарисованные на гладком каменном полу пещеры гадальными костями старой шаманки.
Неравносторонний пятиугольник, более похожий на равнобедренный треугольник — лишь присмотревшись, можно заметить почти не выраженные сгибы во внешнюю сторону — явно ключевая фигура. Кого он может означать? Разумеется, Демона культа Порока, или как там его. Пять граней, четыре из которых объединены у двоих разумных — Анжея, и еще кого-то, кто до сих пор остается неизвестным. Дальше — плоские округлые кости с изображениями. Меч, топор, чаша, паутина — лежат ближе к одной из длинных сторон неправильного пятиугольника. Меч — это Велен, топор — Альвариэ, чаша — Лэрта, а паутина… ну, паук тоже в своем роде плетущий. Это все трактуется легко. А вот дальше начинается сложность. Плоские белые косточки испещрены рунами и символами, значение которых Тэйнару по большей части неизвестно. А те, что известны — никак не могут толковаться в прямом значении. Схематичное изображение драконьей головы, частично перекрытое символом, удваивающим значение — два дракона, что ли? Драконов уже давно почти не осталось, а те, что еще живы, старательно скрывают свое существование от людей и прочих разумных рас. Руна «х'рег», гора, соприкасается с «гаррд», разрушением. Землетрясение, которое разрушит гору? Обе кости лежат между одной из длинных сторон пятиугольника и костью со знаком топора. Что это может значить?
К рассвету Тэйнар сдался. Слишком многочисленные трактовки любого из знаков, и собственное незнание более чем половины этих знаков сделали расшифровку картины совершенно невозможной. На всякий случай он старательно запомнил оба расклада, решив в корчме перерисовать их на бумагу и при случае расспросить кого-нибудь, кто знает толк в гадании.
До Ан'гидеаля оставалось еще около тридцати пяти миль. Часа через три плетущий должен был быть уже в городе.
Слева метнулась серая тень, острые зубы клацнули в каком-то футе от морды гнедого. Конь испуганно заржал, взвился на дыбы, и прыгнул с места вперед — задумавшийся Тэйнар едва не слетел с седла.
Кое-как удержавшись, он резко натянул поводья, но жеребец отчаянно замотал головой, потом вытянул шею, распахнул пасть, и помчался вперед, не обращая внимания на седока. Отчаянно пытаясь не слететь с несущегося карьером гнедого, плетущий мысленно пообещал строптивому животному немедленно по приезду в город купить ему капсюль, не позволяющий открывать рот.
— Ладно, скотина, Ярлиг с тобой, — прошипел Тэйнар. В конце концов, мчал конь по дороге, а дорога здесь только одна — к Ан'гидеалю.