Культурные ценности. Цена и право
Шрифт:
Таким образом, в законодательстве Бельгии был найден баланс в защите государства и его культурного наследия, с одной стороны, и добросовестного приобретателя – с другой.
Как было показано выше, основной проблемой в сфере оборота культурных ценностей является поиск баланса между интересами собственника культурной ценности и добросовестного приобретателя. В связи с этим представляется необходимым выработать более гибкую привязку, нежели рассмотренные выше и наиболее применимые сегодня lex situs и lex originis.
Возможно, привязка должна быть основана на общем и самом гибком, на наш взгляд, принципе – принципе наиболее тесной связи, но с установлением ряда специфических критериев, учитывающих особый характер предмета сделки.
Такими критериями могут стать:
1) чистота правового титула на культурную ценность с учетом обстоятельств приобретения (то есть
2) сроки давностного владения (как будет показано ниже, институт сроков имеет существенное значение для установления баланса интересов участников оборота культурных ценностей);
3) наличие государственного интереса в спорном предмете.
Следует ограничить применение данной привязки к культурным ценностям, являющимся частью публичных коллекций и представляющим интерес для государства. Такое ограничение необходимо для предотвращения незаконного оборота культурных ценностей, и ограничения оборота культурных ценностей официально относящихся к культурному наследию того или иного государства.
Данная привязка тоже не является идеальной, поскольку на международном уровне до сих пор не выработан единый подход к определению грани, разделяющей интересы собственника и добросовестного приобретателя. Тем не менее она могла бы стать гибким средством для сохранения баланса не только между интересами собственника и добросовестного приобретателя, но и между публичными и частными интересами. Такой подход, с одной стороны, позволит сохранять и развивать активный оборот культурных ценностей (поскольку все участники данного процесса будут уверены в защите своих интересов), а с другой – даст возможность государствам сделать оборот культурных ценностей легальным (поскольку должен быть соблюден ряд критериев и в первую очередь критерий чистоты правового титула).
В разных правовых системах были выработаны различные способы защиты законных интересов собственника движимого имущества. В странах общего права любая защита вещных прав строится на исках о возмещении вреда, то есть на деликтных исках [Васильев, Комаров, 2004, с. 370–378]. Основным вопросом здесь является вопрос фактического владения вещью лицом, которое удерживает имущество и, следовательно, нарушает законное право собственности истца. В странах континентальной правовой системы, как правило, применяются вещно-правовые иски, где основным вопросом является правовой титул истца [Hoffman, 2006, р. 168–169]. Виндикационный иск является наиболее распространенным способом для защиты вещных прав. Под этим иском понимается иск невладеющего собственника к владеющему несобственнику об истребовании имущества из его незаконного владения [Богуславский, 2005, с. 96].
Но является ли право собственника на защиту своего титула абсолютным? Законодательство различных стран дает неоднозначный ответ на этот вопрос в силу зависимости от сроков владельческой давности. Как правило, разница определяется тем, какой период времени приобретатель владеет культурной ценностью.
Существует два основных подхода к вопросу возврата имущества собственнику.
1. В странах общего права такой подход основан на концепции срока исковой давности. При этом негативно оценивается бездействие собственника, а не действия нового владельца. Если собственник не предпринял необходимые действия для защиты своего права в течение предусмотренного законом срока исковой давности, он лишается своего права.
Но что делать, если собственник не знал, что у него есть основания для иска? Многие штаты США предусмотрели в своем законодательстве так называемый принцип обнаружения (discovery rule). Толкование принципа discovery rule было изложено в деле О 'Киф против Снайдера о возврате трех картин.
Дж. О'Киф. Мой задний дворик
В 1976 г., Барри Снайдер выставил три картины кисти Джорджии О'Киф в Галерее изобразительных искусств Принстона: «Водоросли» (1923), «Фермерская церковь № 3» (1929), «Мой задний дворик» (1945). Джорджиа О'Киф публично заявила, что данные работы были украдены в 1946 г. из Нью-Йоркской галереи, которой руководил ее муж Альфред Стиглиц. О краже не сообщалось до тех пор пока, в 1972 г. она не уведомила Ассоциацию арт-дилеров. Снайдер приобрел работы у Ульриха Франка, который утверждал, что работы были переданы его отцу, врачу, самим Стиглицом в благодарность за лечение Джорджии. Франк заявлял, что
В деле О'Киф против Снайдера Суд указал, что основание для иска не возникает, пока собственник не узнал или должен был узнать (при проявленной заботливости) об основании для иска [O'Keeffe v. Snyder]. Суд подчеркнул, что принцип «владение на основании правового титула вопреки притязаниям третьих лиц» неприменим к спорам о культурных ценностях. По отношению к культурным ценностям следует применять принцип обнаружения. Суд должен исследовать не вопрос законности прав нового владельца, но действия собственника, предпринятые им для возврата своего имущества. Данное правило имеет двойственную природу. С одной стороны, оно защищает «добросовестного» собственника, а с другой – потенциального покупателя (будущего собственника), который вряд ли купит украденный предмет искусства, если собственник предпринял необходимые меры для защиты своего права (уведомил официальные власти, публично сообщил о краже, начал расследование) [Symeonides, 2005, p. 1196].
2. В странах системы континентального права при решении вопроса о возврате имущества собственнику действует принцип «владения вопреки притязаниям третьих лиц». Данный подход ориентируется на исследование действий нового владельца, а не на действия собственника. Если новый владелец владел имуществом добросовестно, открыто в течение установленного законом срока, он приобретает право собственности на имущество (то есть становится собственником в силу приобретательной давности). В данном случае не учитывается тот факт, что собственник мог и не знать о существующем основании для иска. При применении такого подхода собственнику сложно защитить свои законные интересы из-за высокой оборотоспособности культурных ценностей [Ibid.]. Эта тенденция обусловлена историей развития данного института в праве. Считается, что институт приобретательной давности впервые был закреплен в XVIII в. в Прусском Уложении. В законодательстве Германии защита традиционно предоставлялась добросовестному владельцу, независимо от того, как он приобрел вещь. Во Франции необходимо было наличие двух существенных элементов: justi Mulus и bona fide. Как отмечал Л.И. Петражицкий, право призвано содействовать максимальному ускорению оборота. Таким образом, следует говорить о том, что приобретательная давность служит и для защиты оборота [Иоффе, 2009, с. 105].
В России также применяется данный принцип. Он нашел свое закрепление в ст. 234 ГК РФ [ГК РФ (часть первая)], а также в Законе 1993 г. «О вывозе и ввозе культурных ценностей». Согласно ст. 234 ГК РФ, «лицо, не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным… имуществом (иным, чем недвижимое) в течение пяти лет (курсив мой. – В. Н.), приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность)». В ст. 43 Закона 1993 г. закреплено следующее: «Физическое или юридическое лицо, не являющееся собственником культурной ценности, но добросовестно и открыто владеющее ею как собственной не менее 20 лет (курс. мой. – В. Н.), приобретает право собственности на эту культурную ценность». Таким образом, специальная норма о сроке приобретательной давности, закрепленная в Законе 1993 г., поглощает срок, закрепленный в общей норме Гражданского кодекса [Мазеин, 2004, с. 46].
В ст. 43 Закона 1993 г. также сделана специальная оговорка для культурных ценностей, незаконно вывезенных из других государств и приобретенных добросовестным приобретателем. Указанные культурные ценности подлежат возврату законному собственнику с выплатой справедливой компенсации добросовестному приобретателю, если требование о возврате предъявляется государством – участником международного соглашения, являющегося действующим для России и предусматривающего такую выплату, или если такая выплата представляется на началах взаимности. В случае если культурная ценность была похищена у собственника либо выбыла из его владения иным путем помимо его воли, он имеет право истребовать эту культурную ценность у добросовестного приобретателя без выплаты ему какого-либо возмещения, если собственником является государственный музей, архив, библиотека, иное государственное хранилище культурных ценностей, а также религиозное объединение [Закон РФ 1993 г.].