Культурные особенности
Шрифт:
— Крестовый, ты женишься на мне? — равнодушным, неживым голосом перевела машина. На экране качнулась, задралась к верху земля. Визг тормозов. Стальной капот замер и задрожал, на миг коснувшись тонкой ладони.
— Я так понимаю, это было «да», — сказала Ирина. Безразлично. Внешне. Только сердце заколотилось вдруг, отчего — непонятно.
— Это шутка?
Ирина просто сунула ему в руки планшет с этнографической статьей.
— Сходи, посмотри. У твоей… жены, — голос опять дрогнул почему-то, — у твоей жены на лице все написано. Удобные здесь… «культурные особенности».
Эрвин взял. Машинально. Так же машинально посмотрел. Хмыкнул что-то неразборчивое. По скулам прокатились упрямые желваки. В глазах — недоверие,
— Эрвин, скажи хоть, что ты ей наговорил? — спросила она, сгоняя из рук непонятно откуда взявшееся напряжение. Бедный бантик на косе — совсем в мяч превратился.
— Прости, я не понимаю.
Глаза у него были дикие-дикие, будто и впрямь не понимал ничего. Ирина ткнула пальцем в планшет — в статью и схемы татуировок. Тех, что на щеках. Комплименты, сделанные в минуту страсти. Измятый бантик лопнул, сорвался с косы и улетел в угол.
— Я тоже… греческого…
«Что у меня с голосом, — вздрогнув, подумала она, — я же не говорю а шипю, как дикая кошка».
Хлопнула дверь. Опять. В проеме, мерцающей тенью в полутьме — старшая из туземок, Миа. Татуированная уже вся, включая щеки. Поняв, что не вовремя, она вздрогнула испуганной птицей, сделала шаг назад. И замерла, застыла, пригвожденная яростным взглядом к месту.
— Я насчет кухни спросить, — начала она, сбившись при виде Эрвина, — госпожа, простите, не знаю вашего имени…
— Ирина.
— Иэрей-на? — свежетатуированные брови взлетели вверх, — Иэрей-на… изумленно повторила она, переводя взгляд с одного землянина на другого.
Ирина узнала слово. И вдруг поняла, что хочет кого-то убить. То есть не кого-то. Эрвина, остолопа, чтоб его. И туземок. Всех трех. Старшую, с ее рожей — за дело, двух остальных — превентивно. И закопать. Вместе с татуировками. Лопата внизу. Истертая ладонями рукоять, полукруглое стальное лезвие. Всех. Земля здесь мягкая, как…
— Что со мной? — прошептала она, недоуменно — самой себе.
Ой, странное это было чувство…
Глава 9 Разговоры
Только в этот раз Ирина никого не убила. Вначале остолбенела, а потом не смогла — на шум явилась десантная Пегги и разогнала всех по углам. Обалдевшего Эрвина — следить за разгрузкой контейнеров, туземок на кухню, Ирину, ещё трясущуюся от непонятно откуда взявшейся ярости — приводить себя в порядок. На базу обещал заявиться туземный поставщик, Ирине было строго поручено поговорить и проследить, чтобы федеральный флот в их лице не попал на деньги. Ирина разом собралась, подобрала с пола измятый бантик и пошла готовится.
И Эрвин пошёл… куда глаза глядят. А глаза глядели, как на грех, в никуда, примечая всякую чушь вместо дела. Например то, что ливень утих, ветер смял тучи над головой, разорвал на клочки и погнал от прочь, во все стороны сразу. Небо — опять голубое, выцветшее до синевы. Под ногой хлюпнуло, в ботинок полилась вода. Ливень кончился, а лужи остались.
— Пить надо меньше, — выругался Эрвин сквозь зубы, выдёргивая подошву из липкой, черной грязи. Размокшая земля пузырилась, булькала, но добычу отдавать никак не хотела.
— Надо меньше пить, — чертыхнулся он ещё раз, освобождая сапог. Над головой — скрежет и металлический лязг. Портальный кран над головой повернулся на оси, захватил манипулятором макушку дерева, поднатужился и вырвал из земли. За шиворот Эрвину посыпалась листва и мелкая соломенная крошка. Морской змей Чарли довольно лязгнул зубами. Покачал головой, благодарно потёрся гребнем о серую лапу. Из кабины крана — весёлый смех. Присмотревшись, Эрвин увидел рыжее пятно за стеклом. Лизка, крановщица с третьего грузового трюма кормила морского зверя с механических рук и беззаботно смеялась.
Эрвин вогнал ногой в землю некстати подвернувшийся камень. Сильно, так, что жалобно хрустнул каблук. Солнце появилось из-за туч и начало жарить, так, что заболела голова. Рубашка высохла мгновенно. От луж поднимался пар, воздух — влажный, густой и пряный до боли в лёгких. Мягко шелестел вдали лес, голова кружилась, под сапогами хлюпала и хрустела сбитая ливнем листва. Ленивая волна пенилась, катала гальку по пляжу.
Впереди качались на ветру камыши, гнулись, шелестели толстыми, порыжевшими на солнце листьями. В тон шелесту — гул голосов. Спереди, из зарослей камыша. Эрвин присмотрелся — и выругался в голос. Матерно, страшно, на аздаргский похабный манер. Туземок за каким то чёртом (по прямому приказу Пегги, как выяснилось впоследствии) понесло мыть бэтээр. Тот самый, будь он неладен. Зачем — непонятно, море и так отмыло машину до блеска. Но девушки старались, работали тряпками, мелодично напевая под нос. Солнце забралось повыше на небо, палило вовсю, от джунглей плыла жара — влажная, удушливая жара. Курились паром стальные борта. Миа с Лиианной работали. Не глядя по сторонам, без лишней суеты, медленно. Торжественно даже, на привыкший к авралам Эрвинов взгляд. Солнце палило и жгло, девушки скинули все, вплоть до рубашек. Промокших и мало что скрывающих рубашек тонкой ткани. Выглядело это… Посмотреть на такое чудо собрался весь реакторный отсек. И половина грузового — мужская, само собой, половина. Стояли, переговаривались, лениво шевеля бородами. Плыли по воздуху грубые голоса. Миа наклонилась через борт — выплеснуть из ведра грязную воду Сверкнули на солнце высокие скулы. В свежей татуировке — чёрной, паучьей вязи. Эрвин до боли сжал кулаки.
— Черт, приключений им мало, — прорычал он под нос и шагнул вперёд, плечом раздвигая толпу. На глаза попался ДаКоста.
«Вот кому надо по морде дать», — подумал Эрвин, но, приглядевшись, остыл немного. Матрос уже обзавёлся роскошным синяком под глазами. Вид взъерошенный, в руках — шотган. Дулом на толпу, как бы случайно. А Лиианна забралась на крышу и чистила пулемёт. Влажной тряпочкой, аккуратно и даже нежно. Тонкие руки поднимались, скользили по холодному металлу кожухов. Медленно. Волосы Лиианна закинула назад, чёрная волна скользила вниз по плечу, играя. Словно лаская воронёную сталь. Ворот рубашки разорван, в прорехе сверкнула округлая, налитая грудь. Белая, на фоне воронёной стали.
О том, что оружие надо вначале разрядить и закрепить «на ноль», стволами в небо дикарка просто не знала. Кольт-браунинг крутился в руках, разгоняя взглядом дурные мысли. Взглядом двух стволов калибра 12,7, непроглядно-черных, бездонных как девичьи глаза. Толпа опасливо пятилась. Эрвин шагнул вперёд. Непонятно зачем. Все остальное произошло слишком быстро, чтобы можно было описать словами.
Мия как раз протирала приборную панель. Аккуратно. Бережно. Не глядя по сторонам. Дотянулась до руля, села — так ей было удобнее — на кресло водителя. Наклонилась вперед, прошлась тряпкой по пыльному стеклу. Ногу при этом невольно вытянула, коснувшись педалей. И обернулась. Увидела толпу. И в ней — Эрвина, чёрного, злого как смерть. Нога дёрнулась. Сама собой, невольным, паническим жестом. Чуть слышно щёлкнул рычаг. БТР был, пусть и списанной, но военной машиной. Ключ из замка Эрвин вчера вытащил — по привычке, но аварийный пуск в машине остался. И сработал под ногой Мии сейчас. Просто так, от случайного нажатия. Зашипел сжатый воздух, со скрежетом провернулись валы. Миа вздрогнула с ног до головы. Движок взревел раненным зверем, бтр взрыл колёсами землю. Толпа шарахнулась, машина прыгнула вперёд, не разбирая дороги. Вильнула кузовом. Лиианна с визгом вылетела из кресла стрелка — прямо в руки ДаКосте, от изумления уронившего на ногу шотган. А Эрвин понял вдруг что бежит. Со всех ног. БТР, истошно ревя движком нёсся по пляжу вперёд, на холм.