Культы генокрадов

Фехервари Петер

Оба на мгновение умолкли, после чего Шандор сцепил пальцы и пристально взглянул на капитана.

— Как считаешь, Эмброуз, что вы найдёте в аббатстве?

— Честно говоря, не знаю. В архивах Искупления множество противоречивых записей. Есть даже легенда, что за Шпилями когда-то надзирали космодесантники, — Крест устало вздохнул. — Но из найденных мною сведений, хоть и обрывочных, понятно, что Спиральная Заря вознеслась после падения Терния Вечного. Возможно, культ просто заполнил пустоту, оставленную исчезновением Сороритас…

— Но ты

думаешь иначе, — закончил Лазаро. — Есть ещё кое-что, о чём я не хотел говорить при Клавеле. Я и сам ему не доверяю, и полковник не хотел, чтобы мы распространялись на эту тему…

Капитан ждал, пока его друг примет решение.

— Все мои запросы главному командованию о доступе к архивам субсектора остались без ответа, — произнёс Шандор, — как и требования полковника о новых распоряжениях. Мы вообще ничего не получали с момента развёртывания на Плите. Иногда спрашиваю себя, доходят ли наши послания до адресатов.

— «Кораблей больше не будет», — нахмурившись, сказал Крест.

— Что?

— Эти слова я услышал от Клавеля в первую ночь здесь. Он заявил, что мы предоставлены сами себе. Не понимаю, к чему это всё.

— Следи за ним, Эмброуз.

— Обязательно.

Капитану меньше всего хотелось, чтобы в запланированной экспедиции его сопровождал комиссар, но тот настоял на посещении аббатства.

— Шандор, перед уходом я хочу кое о чём спросить тебя. Эти нападения на святилища Спирали…

— Я не приказывал совершать их, и не верю, что полковник мог пойти на такое.

— Спасибо тебе, друг, — Крест поднялся. — И, не знаю, стоит ли, но после задания я расскажу тебе о моём прошлом.

«По крайней мере, о том, что помню».

— Значит, буду цепляться за жизнь, пока ты не вернешься, — мрачно ответил проповедник.

Дыхание Жерема превратилось в измученный хрип и бульканье мокроты.

«До утра не доживёт», — печально подумала Арикен, вытирая больному лоб марлевым тампоном. Застенчивый писец был одним из первых паломников, которые вызвались добровольцами в ответ на предложение Омазет. И он станет седьмым из хостаксцев, умерших на Искуплении. Двое рекрутов погибли из-за несчастных случаев ещё в самом начале обучения, но остальных унесла болезнь, таящаяся в воздухе планеты. Иногда заражённые угасали за две-три недели, порой держались месяцами, но лечения от недуга не существовало.

«Вот наш истинный враг», — решила медике, окинув взглядом ряды коек в лазарете. На них лежали семнадцать умирающих солдат, а первые симптомы наблюдались ещё у нескольких десятков. Такими темпами Восьмой за год превратится в полк мертвецов.

— Я ищу военврача, — произнёс кто-то позади неё. Вздрогнув, Арикен обернулась и увидела в нескольких шагах молодого мужчину. Он был одет в полевую форму офицера отряда «Часовых», но взгляд девушки приковало к себе лицо незнакомца. Его приятные, точёные черты светились жизнью, а в глазах мелькали искорки веселья.

— Я не слышала,

как вы вошли, — медике надеялась, что в тусклом свете гость не заметит, как она покраснела. Как смутно осознавала Арикен, кроме неё, умирающих и нежданного гостя в лазарете никого не было.

— Простите, не хотел вас напугать, — офицер улыбнулся, отчего девушка покраснела ещё сильнее. — Лейтенант Сенка. Казимир, если угодно.

— Скарт, — сухо представилась медике, обеспокоенная подобным флиртом. — Я и есть военврач, сэр.

— Мне казалось, что этот пост занимает лейтенант Копра?

— Он умер от Дыхалки три недели назад, — ответила Арикен. — На меня возложили его обязанности после прохождения общей боевой подготовки.

— Так вы из паломников! — радостно объявил Сенка, окончательно расплывшись в улыбке. — Арикен! Да, да, слышал о тебе. Ты — та девушка, что не спасовала перед Капитаном Ведьмой!

Медике уже слышала это прозвище раньше, но обычно его произносили вполголоса.

— Не думаю, сэр, что капитан Омазет одобряет подобный титул.

— О, не будь так уверена, Арикен, — заговорщицки произнёс лейтенант. — У тебя весьма необычный командир. Мы, знаешь ли, встретили её на Облазти — последнюю выжившую из своего полка. Адеола, полумертвая от обморожения, в одиночку вела партизанскую войну против мятежников. Они прозвали её Снежной Ведьмой.

Сенка ухмыльнулся.

— Как страшилку из детской сказки, но с настоящими зубами!

— Сэр, вы же искали военврача. Плохо себя чувствуете?

— А я что, плохо выгляжу, капрал? — Казимир подошёл ближе, словно бы заперев девушку между койками и стеной. Медике слышала, как ветер скребётся в окна — что лейтенант делал на улице в разгар помрачения?

— Тогда зачем… — начала она, но Сенка поднял руку, призывая к молчанию.

— Я пришёл с предложением. Поговаривают, что в рядах Спиральной Зари имеются весьма одарённые лекари. Учитывая наше тяжелое положение… — Офицер показал на умирающих. — Мне подумалось, что, возможно, стоит обратиться к ним за советом.

— Развёрнутым запрещён вход в Кладовку, сэр.

— Именно поэтому предложение должно исходить от военврача, согласна? — Он придвинулся к девушке. — Кроме того, ты по-прежнему веришь в Священную Спираль, не так ли, Арикен?

Сенка смотрел на неё пристальным, почти хищным взглядом, но медике чувствовала, что где-то глубоко внутри лейтенант вопит. Ладонь девушки коснулась ножа с костяной рукоятью, который Омазет вручила ей после обучения.

«Если тронешь меня, прирежу на месте, — решила паломница, — и пошло оно всё в варп».

Но Казимир отступил, всё так же сверкая улыбкой.

— Пожалуйста, подумай над этим, Арикен. Уверен, мы ещё поболтаем.

Когда лейтенант ушёл из палаты, медике обнаружила, что до крови распорола себе ногтями кожу на ладонях.