Кумир
Шрифт:
— Ладно, значит, ты будешь…— Скотт поглядел на удостоверение,— в "Шератон-мотеле" на 422-й дороге?
— Ну да,— кивнул Манкузо.— Можно позвонить, если вы тут без меня соскучитесь.
Вернувшись в свою комнату, Манкузо вызвал Джин и подробно рассказал ей, куда и зачем едет. Пусть вся контора знает, что он явно на ложном пути, что поиски убийцы Мартинеса зашли в тупик и следить за его передвижениями ни для кого не имеет смысла.
— Если кто спросит, давай мои координаты,— распорядился Манкузо.
— Да кому ты там нужен.
—
13.55.
Тот же самый мужчина в шортах сидел в фойе и читал тот же номер "Геральд", когда Росс и Салли спускались по лестнице. Росс успел перехватить его взгляд и слегка пожать плечами, как бы говоря: "Такие-то, брат дела. Конечно, трудно нам приходится с этими женщинами, но и без них не легче".
Салли, однако, ничего не замечала. Ей просто было приятно выбраться наконец из этой дурацкой гостиницы на пляж, где не трезвонил надоедливый телефон. Впервые весь день она, похоже, дышала полной грудью. И, шагая, старалась отводить руки подальше, чтобы ветерок свободно обдувал ее тело.
Выйдя к морю, они двинулись вдоль спускавшейся к воде песчаной гряды. Справа тянулась череда прибрежных отелей, слева — полоса прибоя. Внутри у Салли все ныло, но она теперь отдавала себе отчет: дело не в том, что ею грубо овладел мужчина. Нет, ей почему-то казалось, что трещит и рвется вся столь надежно сотканная ткань ее жизни…
— Для вас, конечно, сейчас наступил самый захватывающий момент? — спросил Росс.
Вопрос вернул ее на землю.
— Простите, что вы сказали?
— Я говорю, через несколько дней съезд и все такое. Для вас это, должно быть, момент особый?
— О, да,— поспешно согласилась она,— разумеется!
— А какой он?
— Кто?
— Ваш босс. Терри Фэллон.
— А по-вашему? Каким он должен быть?
— Не знаю,— пожал плечами Росс.— Но уж счастливчик-то он — это точно!
— Вы имеете в виду, что ему повезло тогда? Отделался легким испугом?
— Ну да.
— По-вашему, из него бы вышел хороший вице-президент?
— Как-то не думал над этим.— Росс поковырял песок босой ступней.— Слишком уж быстро он стал знаменитым. Хотя в нем и вправду что-то есть. Впрочем, все это вы же для него и сделали.
— Ну, не все, конечно.
— У вас это здорово получается, да?
— Наверное. Так говорят.
Салли пошла вперед, он следом.
— Как случилось, что вы в это влезли? — спросил он.— В политику и все такое прочее.
— То есть почему я не стала домашней хозяйкой? Не обзавелась детьми? Не готовлю мужу обед? Вас это интересует?
— Ну, если вам хочется, то можно поставить вопрос и так.
— Простите. Не знаю, что это на меня вдруг нашло.
Некоторое время они шли молча. Она не любила говорить о своем прошлом. Да и думала-то о нем не часто. И вот этот парень задает ей неуклюжие вопросы, на которые, странное дело, ей почему-то хочется отвечать. Что это со мной? Уже много лет Салли
— Большинство моих подруг повыходило замуж сразу после колледжа. Но это, наверное, не для меня.
— Почему?
— Хотелось повидать мир. А еще… мне казалось, что у меня… призвание.
— Призвание?
— Ну да, нечто вроде христианского долга. Какое-то обязательство… Но вы, кажется, не христианин?
— Вообще-то я еврей. Но разве это имеет значение? — удивился он.
— Что ж, Иисус тоже был евреем.— Салли сунула руки в карманы халатика.— Так вот, я получила диплом медсестры и не знала, к чему он мне. Хотелось сделать в жизни что-нибудь стоящее. И я записалась в Корпус мира.
— Шутите?
— Что тут смешного?
— Я не хотел вас обидеть, честное слово. Просто Корпус мира… это вроде как из другой эры…
— А тогда это было пристанище для всех, кто был искренен в своей вере. После чикагских беспорядков, событий в Кентском университете [90] и всего прочего многие из нас больше не желали оставаться дома.— Она взглянула на него.— Сколько вам лет?
— Двадцать семь.
— Значит, тогда вам было…
90
Автор имеет в виду подавление студенческих волнений в этом и других учебных заведениях США в начале 60-х годов.
— Восемь.
Салли с улыбкой покачала головой.
— Всего восемь. А я в это время спала в гамаке в джунглях Гондураса, старалась спасти человечество…
— "Но",— продолжил он за нее.— Я явно слышу здесь какое-то "но".
— Вы правы. Тогда как раз началась вся эта заваруха с партизанами. Я терпела целых два года. Потом вернулась домой, добилась места репортера в хьюстонской "Пост" и кондо [91] в фешенебельном пригороде Оук-Крик.
91
Сокращенное от "кондоминиум" — квартира в кооперативном доме.
— И там встретились с Фэллоном?
— Он был всего лишь школьным преподавателем и пытался пробиться в муниципалитет. Но у него уже были свои идеи.
Салли говорила почти автоматически: с такими речами она выступала, когда люди, в основном женщины, спрашивали ее, как она познакомилась с Терри.
— И вы, значит, в него влюбились?
Это было заявлено с такой обезоруживающей прямотой, что Салли даже остановилась. Взглянув на Росса в упор, она убедилась: в его глазах не было и тени насмешки. А еще она прочла в них, что он совсем молод, все у него впереди, он многого добьется, многое познает, но вот боль и страдание пока ему не знакомы.