Купеческая дочь замуж не желает
Шрифт:
— Лима, а каменоломни какой — нибудь там недалеко нет? И уголь у вас там нигде не жгут?
— Так в поместье же и есть каменоломня, там много раньше камня добывали, а сейчас и не работает там никто. Если только кому из мужиков камня надо, дом поднять, или печь подновить, так и ломают себе. Дом барона нашего строили с того камня, белый такой, красивый. И углежоги есть, да только барон молодой сразу отдал на откуп промысел трем семьям, они теперь только налог барону платят и все.
— Так барон все продал уже. Сейчас они папеньке платят?
— Так я и не знаю, лэрина.
Ну, вот, кое — что и узнала. Углежоги есть, значит, зола есть, а это калий. Каменоломня
Попивая душистый ягодный взвар на кухне, я продолжила свою разведывательную деятельность.
— Что — то последнее время лэрина Зелина много воли взяла, папеньке на меня ябедничает, на мою служанку покрикивает. А это моя служанка, не ее! Если Лима виновата, так я сама накажу, не прошу ее вмешиваться. Или лэрина Зелина всегда такая была, да я внимания не обращала? — забросила я пробный шар.
Тетушка Малия помолчала, затем сказала:
— Ну, особо доброй она никогда не была, вы же, лэрина, всегда с ней скандалили, хоть и крошкой ещё были, вам всего — то пять годочков было. Но последний год она как с цепи сорвалась. И то не так, и это не эдак. И то сказать, возраст уже у нее подходит, а она все не замужем. Ни мужа, ни детей, тут любая беситься будет.
— А вот ты, тетушка Малия, вроде одна живёшь? (это по секрету разболтала Лимка.)
— Так была я замужем, лэрина Маринелла, это вы по малолетству не помните. Да только не шибко и долго и пробыла. Ушел муж в море рыбалить, да и потонул их карбас. С тех пор так и живу в вашем доме. А последний год от лэрины Зелины совсем житья не стало, все ходит, вынюхивает, все пересчитывает, думает, поди, что я ворую. Да только неправда это, сроду чужого не брала я! — в сердцах воскликнула повариха. И, успокоившись, добавила — Было бы куда уйти, ушла бы, не задумываясь.
Вот, ещё один мне союзник нашелся. Если получится дело с поместьем, обязательно позову Малию с собой.
— А что же папенька не осадил эту мымру? Она же всех в доме изводит.
— Молоды вы ещё лэрина, не все понимаете. Ведь когда лэрина Зелина к вам в дом пришла, она, видать, надеялась, что папенька ваш женится на ней, и с вами все вначале сюсюкала. Да только не приняли вы ее, кричали и скандалили. А как вы в Академию свою уехали, сильно лэрина радовалась, думала, сейчас ей свободней будет. А только и так ваш папенька жениться на ней не хочет. Видно, сильно он вашу матушку любил. Вот она и злобствует, на всех свое зло вымещает. Ой, что — то наговорила я много лишнего, да и вам пора, идите, скоро ужин будет.
И мы пошли к себе. Я ещё раз проверила одежду на завтра, кошелек с монетами, который нашла в ящике стола, мои карманные деньги за прошлый месяц. Ещё раз проверила по сельскохозяйственному журналу названия современных районированных сортов семян овощей и зерновых. Завтра буду приглядывать их на рынке.
Собрались в свою разведывательную вылазку мы сразу после завтрака. Лимка сказала, что рынок начинает работать рано, а после обеда уже пустеет. Но это вполне ожидаемо — хозяйки торопятся купить с утра свежее, а кому нужные деловые контакты, закупки и прочее, тоже вряд ли будут тянуть до вечера, чтобы не упустить лучший товар. Выбирались из дома согласно всем правилам диверсионной науки, проверяя свободен ли путь, переговариваясь знаками и передвигаясь на цыпочках. Свободно вздохнули только когда завернули за угол высокой кованой ограды, где нас загораживали деревья, хоть и без листьев ещё.
Мы переглянулись, и я захохотала первой, затем по-девчоночьи прыснула Лимка. Смеялась я долго, выплескивая в смехе все, что накопилось за все эти дни после попадания — страх, непонимание, внутренние метания в поисках выхода, принятие ситуации и обдумывание вариантов. Отсмеявшись, подхватила Лимку под локоток, и бодро пошагали в сторону городского рынка.
Идти и в самом деле оказалось не слишком далеко, по моим ощущениям минут двадцать пять — тридцать. Но я всё равно устала, мне бы посидеть немного. Лимка, заметив мою бледность и испарину на лице, встревожилась:
— Ой, лэрина Маринелла, вам плохо? Погодите малость, вот туточки лавочка была, сейчас посидим. Вот рано вам было из дому идти, отдыхать надо ещё, а вы все книжки свои читаете, читаете.
Под бодрые причитания Лимки мы дотащились туда, где «туточки лавочка» была. И правда, сразу за входными воротами рынка было нечто уголка отдыха — стояло несколько скамеечек и небольших столиков. Недалеко кучковались мужички — извозчики с кнутами, заткнутыми за пояс армяков. Посидели, отдохнули, заодно присматриваясь к общему виду рынка. Видно, во всех мирах рынки одинаковы — пестрые, шумные, многолюдные.
Самые первые ряды были отданы промышленным товарам — различная мануфактура, бижутерия, готовая одежда, обувь и прочее. Далее шли ряды с продуктами, именно туда спешили озабоченные хозяйки, хлопотливые служанки с корзинами, шныряли шустрые пацаны. А вот дальше уже виднелись ряды оптовиков, слышался металлический перезвон то ли кузнечных мастеров, то ли оружейников. Очевидно, загоны со скотом были немного дальше, отсюда их было не видно.
Отдохнули, двинулись. Кстати, хорошо бы сразу по ценам. Наличность свою карманную я пересчитала ещё вечером, там было чуть более сотни монет разного достоинства. Больше было золотых, серебряные, немного монет какого — то непонятного металла, скорее сплава. Я так предположила, что это самые мелкие монетки. Вот сейчас и узнаем их покупательную способность. Но сорить деньгами не будем, они мне ещё понадобятся.
Двинулись потихоньку. Мануфактура была разная, от дешёвых пестрых тканей до хорошей шерсти. Но шелков, бархатов не увидела. Но поскольку я точно видела в гардеробе Маринеллы платья из этих тканей, то делаю вывод, что такое продается только в дорогих магазинах. Ткани стоили достаточно недорого, при умении шить, можно вполне выгодно одеваться. Обувь стоила, разумеется, дороже, но при этом женские туфельки стоили дороже, чем полноразмерные мужские сапоги, хотя количество кожи на туфлях и сапогах было несравнимым. Бижутерию прошли быстро, особо я ей не интересовалась. Хотя Лимка с жадностью разглядывала это девичье счастье.
Продуктовые ряды я изучала уже более тщательно. Здесь было представлено почти все разнообразие продуктов, кроме рыбы и морепродуктов. Но тетушка Малия говорила, что это продается на рынке в порту. Вначале шла различная бакалея, крупы знакомые и не очень, цены были умеренные. Макаронных изделий не увидела совсем. У нас в доме тоже лапшу готовила сама кухарка, значит, производства макаронных нет.
Муки заметила несколько сортов, и стоимость тоже была разной. От наиболее дешёвой, темноватой и грубого помола до тонкого помола светло — серенькой. Да — да, я не оговорилась, чисто белой муки, к какой мы привыкли, не существует в природе. Это результат отбеливания готовой серой муки различными химикатами. В этом мире до такого видимо ещё не додумались. Вот светло — серая мука была самой дорогой. Готовый хлеб продавался тоже.