Куплю твою любовь
Шрифт:
— Звонишь, чтобы узнать подробности о прошлом Глеба? Я не вправе разглашать их!
— Нет, я звоню не за этим. Я хотела бы обсудить подробности прошлого с Глебом напрямую, не хочу узнавать подробности из третьих рук.
— Тогда я ничем не могу тебе помочь, — говорит после некоторой паузы Адвокат.
— Думаю, ты не прав. Ты способен помочь и знаешь это.
— Я не знаю, где Глеб и что с ним, — прямо говорит мужчина и почему-то я верю, что он говорит правду.
Адвокат не знает, что с Глебом. Не искал с ним связи. Такого,
С момента нашего прошлого разговора прошло значительное количество времени, я все время думала о том, что рассказал Адвокат. Было сложно и больно. Но потом я поняла, что в моих стенаниях и лабиринтах сомнений, в которых я блуждала, нет никакого смысла.
Разрушить эти стены или сделать их еще крепче может только один человек — Глеб. Ни я, ни кто-либо другой.
Но я не могу вечно сидеть взаперти и ждать, пока Глеб сделает хоть что-то! Он заботится лишь о себе, а мне нужно заботиться о малышах.
Я с ума сойду, если стану жить в четырех стенах, не имея возможности показать им большой и красивый мир!
— Разве я прошу тебя об этом? Нет.
— Тогда о чем ты просишь?
— В корне всего лежит проблема с Яковом Матвеевичем. Думаю, надо начать именно с этого.
— Похвально. Почему бы тебе не замахнуться сразу на колонизацию Марса?
— Я скромнее, чем ты, и оставлю тебе эту блестящую возможность.
— Я не стану помогать тебе в войне с Бекетовым.
— Боже! Кто сказал, что я хочу воевать?! Это вам, мужчинам, лишь бы померяться пушками, у кого больше и громче стреляет.
— У меня стреляет громко, — усмехается знакомый Глеба.
— Давай мы не будем обсуждать твою пушку? А если серьезно, то я не стану подставлять тебя и втягивать во что-то такое, где тебе пришлось бы запачкать свой костюм и тратиться на покупку нового.
— О, неужели? — скалится.
Даже на расстоянии я чувствую его недовольство.
Льву Эдуардовичу не очень-то хотелось прибирать трупы за Глебом. Может быть, в прошлом он избавлялся от людей, ничуть не уступая Бекетову, но потом решил заняться тем, что ему больше по душе.
Я хочу дать Адвокату понять, что уважаю его желание и, тем не менее, собираюсь использовать это в своих интересах.
— Да. Мне всего лишь нужно разобраться в этих всех сделках и схемах по управлению финансами.
Опять смеется, громко, раскатисто и долго. Очень долго.
— Слезы из глаз. Ты меня рассмешила своей наивностью, Марианна. Филигранному управлению финансами учатся на протяжении всей своей жизни, а ты хочешь освоить науку за два-три дня? Не имея должного образования?!
— Вот тут ты ошибаешься! Я подала заявку на дистанционное обучение! Скоро отправлю тебе счет за обучение, будь так добр, оплати его. Но речь не о том. Ты опять не
— Ты еще больше запутала меня. Говори прямо, чего ты хочешь.
— Я лишь хочу знать расстановку сил. Бекетовы, Бергеры, Большаковы… Отец Глеба заварил большую кашу, да?
— Не без твоего участия там завертелось все похлеще, чем в вестерне.
— Я же говорю, что умею устраивать заварушки! У меня прирожденный талант.
— И?
— Хочу устроить еще одну заварушку. Но на этот раз, чтобы наладить контакты и ослабить напряжение.
— Ты напряжена? Прямо сейчас напряжена? Сложные три месяца проживания в элитной клинике?
— Я имела в виду не это.
Да, я живу в комфортных условиях, округляюсь не по дням, а по часам. Уже вовсю ощущаю толчки своих малышей и подбираю им имена.
Моя жизнь спокойная, если не задумываться о том, что я ограничена в передвижении и не могу высунуть нос всюду, куда бы мне захотелось.
— Глеб спрятал меня надежно и сам не появляется. Думаешь, мне легко томиться в неведении?! К тому же на моей спине мишень, и я это чувствую! Я не хочу жить в постоянном страхе и разъездах, не хочу прятаться постоянно. Знаю, что риск будет всегда, это вроде цены за возможность жить красиво. Но если есть хоть крошечная возможность наладить обстановку, чтобы снять хоть одну из мишеней с моей спины и спины моих малышей, надо ей воспользоваться.
В ответ звучит тишина.
Я отсчитываю удары сердца, один за другим.
— Ты еще здесь? Слушаешь меня? Или упал в глубокий обморок? — спрашиваю, пытаясь дать своему голосу небрежное звучание.
— Здесь. Перевариваю услышанное. Это безумно настолько же, насколько разумно.
— И?
— Я подумаю. Даже если соглашусь тебе помочь, только при условии, что мне не придется пачкать новый костюм.
— Красивый оттенок?
— Персидский синий.
— Напомни мне, чтобы я снова наняла стилиста. Для того, чтобы он уменьшил степень моей безграмотности в цветовой палитре.
— Постоянно говорю об этом и прошу избавиться от носков кошмарных цветов.
— Ты ничего не понимаешь в носках. Кстати, не за горами католическое Рождество. Ты празднуешь Рождество?
— Фамилия Кауфман говорит тебе о чем-то?
— Значит, празднуешь. Я знаю, что подарю тебе.
— Пожалуйста, пусть это будут не носки!
— Самые лучшие! — парирую я и сбрасываю звонок.
У-у-у-ф, чего мне стоил этот разговор, не разреветься в три ручья под градом насмешек и донести до взрослого, тертого жизнью мужика, свое мнение!