Куплю твою любовь
Шрифт:
— Мари, нужно поговорить, — хрипло говорит Глеб. — Не здесь.
— Ах не здесь?! Я думала, что умру! Места себе не находила, а ты все это время знал обо мне, узнавал через друзей. То есть через своих друзей, для меня-то они фальшивые, подсадные утки! У-у-у-у… Ненавижу! Ненавижу тебя!
— Марианна? — звучит еще один голос.
— Варя, не вмешивайся. Пошли в дом, — негромко просит Ринат.
Разворачиваюсь в сторону подошедшей женщины быстрее смерча.
— Подлая. Лживая гадина! Я верила, что ты моя подруга!
— Марианна, позволь объясниться?! — умоляюще просит Варя, сложив ладони вместе.
— Нет! Ничего не желаю слушать! Никого не желаю слушать!
Начинаю пятиться.
— И не трогайте меня! Не трогайте!
К слову, меня никто трогать и не собирается. Глеб так и сидит, без движения, пугающе-бледный, почти белый, как призрак. В какой-то момент я даже начинаю думать, что у меня галлюцинации, и он мне просто привиделся.
Подскочив к нему, трогаю за плечо.
Живой. Обжигающе горячий.
Черт!
Он протягивает руку в мою сторону, я шарахаюсь от него в противоположную сторону.
— Идите вы все к черту! Лгуны!
— Марианна, мы можем все объяснить, — пытается взять ситуацию в свои руки Ринат.
— Нет! Ничего мне объяснять не стоит! Слишком поздно. Мне здесь не рады, видно сразу. Счастливо оставаться! — швыряю коробку с подарком на асфальт.
Фарфор звонко бьется, но я почти слышу его звон, гораздо громче звучит шум пульса в ушах, а разбитое сердце едва стучит.
Убегаю обратно к машине охраны. Позади звучат голоса, раня извинениями, но еще больше ранит, что Глеб даже не шелохнулся.
Забираюсь внутрь, поймав твердую ладонь охранника. Он запрыгивает следом и захлопывает дверь.
— Куда?
— Быстро к самолету! — командую! — Живее!
Машина резко стартует с места, я вижу, как за машиной спешит Варя, а за ней Ринат.
Но только не Глеб. Он сидит, как приклеенный, и даже не соизволил выйти из машины, чтобы обнять, успокоить. Хотя бы просто отойти в сторону и поговорить!
Правда в том, что ему плевать. Всегда было плевать.
Беременность стала слишком проблемной. Он…
О черт, как я была слепа! Бекетов и не планировал меня вытаскивать из Европы, нарочно закрыл, создал таинственность, а сам по семьям друзей спокойно разъезжает, наносит светские визиты.
Вот и вся правда.
Я несколько месяцев жила по уши в патологической лжи, считала друзьями тех, кто ими изначально не был!
Но хуже всего — равнодушие Глеба.
Хватит обманывать себя. Он меня никогда не любил и не полюбит!
Вся дорога обратно до самолета проходит для меня как будто во сне. Глаза полны слез, душа в ошметки…
Я гипнотизирую взглядом телефон, кусая губы. Пусть Бекетов мне хотя бы позвонит, умоляю мысленно. Объяснится…
Пусть сделает хотя бы
Но ничего не происходит.
Абсолютно.
Самолет готов к отлету. Компактный, частный джет премиум класса.
Адвокат зарабатывает до неприличия много, если может себе позволить настолько дорогую игрушку с личным пилотом и стюардессой, которая планирует забраться на его колени в момент, когда я врываюсь в салон, полная негодования.
— Ты тоже мне врал! — заявляю я.
— Пошла вон, — отсылает миленькую грудастую стюардессу Адвокат и невозмутимо застегивает ширинку. — Ты рано вернулась, Марианна. Час на дорогу туда, полчаса на посещение друзей, час на дорогу обратно. Я ждал тебя не раньше, чем через часа три, потому что знал — полчаса на дружеский треп тебе будет мало.
— Вот только не говори, что ты не знал о дружбе Бекетова и семьи Сабуровых! Я увидела там… его! Он жив!
— Как интересно, — подливает себе шампанского. — Тогда почему ты здесь?
— Потому что мне все лгали. Обманывали. Держали в неведении, взаперти, делали из меня дуру. И ты… Ты тоже! Ты уволен! Выметайся из самолета.
Адвокат салютует мне бокалом с шампанским. Терпеть не могу самодовольную улыбку на его лице, которой он меня награждает!
— Уволить ты меня можешь. Но выгнать с самолета, который принадлежит мне, это уже за гранью фантастики! С этим ты погорячилась. Так что если я уволен, покинь борт немедленно. И не забывай, что охрана тоже нанята мной лично, а с тобой я ребят отправил исключительно из интересов сохранности жизни денежного клиента. Но если ты не мой клиент, мне плевать, что с тобой станет, — улыбается он.
Его слова производят эффект, будто мне за шиворот закинули ведерко льда. Остываю мгновенно.
Оседаю на мягкий диван, который по комфорту ничем не уступает дивану отеля. Если бы не беременность, рухнула на него, а так присела немного неуклюже.
— Я так понимаю, ты хочешь подумать.
— Молчи, Лев. Я не знаю, что мне делать.
Складываю ладони на животе, в этот момент двойня начинает толкаться активно, вызывая приступ слез.
Глеб так смотрел на мой живот, как будто не верил, что я по-настоящему беременна.
Я ждала его прикосновений и тепла, мечтала о моменте, когда он опустит ладонь на беременный животик, почувствует все то, что чувствую я в одиночку, и поймет…
В итоге ничего. Я жила во лжи.
Просто плачу.
Я реву, Адвокат пьет шампанское, посвистывая себе под нос, как будто издевается:
— O, du lieber Augustin, Augustin, Augustin! O, du lieber Augustin, alles ist hin.
Как мне хочется его за это прибить. Жестоко расправиться, потому что его издевательские песенки делают еще больнее и дают понять: всем плевать, что у меня на душе. Пле-вать.