Куприн: Возмутитель спокойствия
Шрифт:
Если в «Ночной смене» Куприн, зная армию, писал о связанном с ней, а Бунин помог написать ему деревню, то здесь Куприн знал цирк, а Чехов написал ему медицину. Кроме того, оказал Александру Ивановичу протекцию, о которой тот не мог даже мечтать. Чехов показал рассказ, получивший название «В цирке», Льву Толстому, приехавшему осенью 1901 года на отдых в Крым. Не только показал, но и написал Куприну: «Дорогой Александр Иванович, сим извещаю, что Вашу повесть “В цирке” читал Л. Н. Толстой и она ему очень понравилась (выделено Чеховым. — В. М.). Будьте добры, пошлите ему Вашу книжку [7*] ...
7*
Чехов имел в виду сборник «Миниатюры», который Куприн не отважился послать Толстому.
Рассказом «В цирке» завершился начинающий, провинциальный, робкий литератор Куприн и начался новый, уверенный в себе, подающий большие надежды столичный писатель. Рассказ был напечатан в журнале «Мир Божий» в первом, январском номере за 1902 год. К этому времени его автор уже был женихом дочери издательницы журнала.
Глава третья.
ЗЯТЬ ДАВЫДОВЫХ
Мужчина в браке подобен мухе, севшей на липкую бумагу: и сладко, и скучно, и улететь нельзя.
Куприн заставил ахнуть не только своих киевских и одесских приятелей, но и видавших виды столичных литераторов. Он стал «зятем Давыдовых» — известнейшей петербургской семьи, издававшей журнал «Мир Божий». Как-то вдруг, из ниоткуда возник в столичном литературном мире и заставил с собой считаться. Правда, для этого пришлось несколько лет прожить с унизительным клеймом «зятя Давыдовых», но цель оправдывала средства.
Вообще история эта настолько туманная, что пора наконец подойти к ней вплотную.
Муся
Семья Давыдовых играла важную роль в общественной и культурной жизни Петербурга. Главу семьи — Карла Юльевича Давыдова — выдающегося виолончелиста, директора Петербургской консерватории, Куприн не застал. Тот давно скончался.
Вдова Карла Юльевича, Александра Аркадьевна Давыдова, родовитая дворянка, дама светская, очаровательная, говорившая большей частью по-французски, — некоторое время держала литературный салон, была знакома с Гончаровым, Тургеневым и семьей Виардо, материально и морально поддерживала поэта Надсона в его последние годы. Благоволила к Гаршину, Мамину-Сибиряку, Горькому и не находила таланта у Чехова.
С 1892 года Давыдова издавала журнал «Мир Божий», который к началу нового века превратился в орган марксистов (Александра Аркадьевна звала их «марксятами»). За полемикой «Мира Божьего» и народнического «Русского богатства», с которым сотрудничал Куприн, увлеченно следила читающая Россия. И только посвященные знали, что на самом деле сотрудники обеих редакций дружат и что у Александры Аркадьевны был страстный роман с Николаем Константиновичем Михайловским, редактором «Русского богатства».
Марксистский уклон «Мира Божьего» возник отчасти потому, что дочь Давыдовой Лидия Карловна вышла замуж за Михаила Туган-Барановского, одного из первых теоретиков отечественного марксизма.
Лидия Карловна Давыдова была помощницей и любимицей матери. Она окончила Высшие женские (Бестужевские) курсы, знала несколько языков, отвечала в «Мире Божьем» за отдел переводной литературы и сама много переводила. С юности она отличалась живым умом и прогрессивными взглядами.
Николай Карлович Давыдов (в семье его звали Кока, Кикш) был типичный представитель «золотой молодежи», бонвиван и балагур, душа компании. Окончив юридический факультет Петербургского университета, он мог бы сделать блестящую карьеру, но судьба распорядилась иначе. Николай Карлович провалился в полынью, и его парализовало. На него надеяться Давыдовой не приходилось; он стал инвалидом, передвигался в коляске, хотя духом не падал и в шутку называл себя велосипедистом.
Был у Давыдовых и свой «скелет в шкафу». В семье воспитывалась приемная дочь Мария, для близких Муся, о которой судачил весь светский Петербург. Она-то и станет женой Куприна.
Никто точно не знал истории появления Муси в доме Давыдовых. Любопытным приходилось довольствоваться той версией, что озвучили сами Давыдовы. Якобы 25 марта 1881 года горничная доложила Александре Аркадьевне, что кто-то позвонил в дверь, она открыла, а там ребенок, на вид около года. И рядом никого. Бросились вниз к швейцару; тот вспомнил, что наверх прошла хорошо одетая дама с ребенком на руках, а вышла уже одна.
Девочку оставили, и дату ее появления записали как дату рождения. Окрестили Марией.
И пошли по Петербургу толки. Говорили, что это внебрачная дочь Александры Аркадьевны и Николая Константиновича Михайловского. Кто-то утверждал, что это ребенок от Надсона. Но более подозревали Карла Юльевича, который не отличался строгой моралью; предполагали, что мать Муси — кто-то из его консерваторских учениц [69] . Однако сама Мария Карловна, Муся, как-то обронила, что ее матерью была террористка-народоволка Геся Мироновна Гельфман, одна из двух женщин (вторая — Софья Перовская), осужденных по делу об убийстве 1 марта 1881 года императора Александра II. Геся не была казнена только потому, что на момент вынесения смертного приговора была беременна. По официальной версии, девочка, которую она родила в тюрьме, была помещена в воспитательный дом и, не прожив и года, умерла.
69
Фидлер Ф. Ф. Из мира литераторов: Характеры и суждения / Вступ. ст., сост., пер. с нем., прим., указатели и подбор иллюстраций К. М. Азадовского. М.: Новое литературное обозрение, 2008. С. 625–626.
Сохранились и фотографии, и выразительные описания внешности Муси Давыдовой. «Черноглазая, жизнерадостная, остроумная женщина, Мария Карловна была необычайно привлекательна, и ее чуть хрипловатый, насмешливый голос звучал задорно и победно», — вспоминал Корней Чуковский [70] . Вера Николаевна Бунина писала, что Мария Карловна была похожа на красивую цыганку [71] . А вот Ариадна Тыркова-Вильямс несколько приоткрыла причины, заставлявшие Куприна страдать в этом браке:
70
Чуковский К. И. Современники. М.: Молодая гвардия, 1967. С. 169.
71
Муромцева-Бунина В. Н. Жизнь Бунина. 1870–1906 // http://az.lib.ru/b/bunin_i_a/text_1890—3.shtml.