Курьеры специального назначения
Шрифт:
– В зале много свободных столиков, – делая глоток сока, ответил ротный, заранее зная, что парни не уйдут.
– Да нам этот приглянулся! – все так же нагло сказал низкий с пухлыми губами.
– Ну, тогда садитесь, че базарить! – так же нагло ответил ротный, не желая привлекать к себе внимание остальных посетителей из-за этих двух отморозков.
– Ты, мужик, больше так не говори, – поучительно сказал второй, тоже садясь напротив ротного, – сесть мы всегда успеем. Говорить надо «присаживайся».
– Присаживайтесь, – поправился Роман, чтобы отвязаться от своих нежданных гостей.
Он успел заметить синие перстни на их пальцах и сделал
Их общение прервал уже знакомый Роману официант, который сочувственно посмотрел на ротного и стал записывать в блокнот длинный список напитков и закусок. «Не успели выйти, как уже кого-то грабанули», – догадался Роман, делая несложные подсчеты. Заказ доставили очень быстро. Видимо, новые посетители произвели впечатление на персонал заведения. Официант прикатил сверкающую тележку, на которой, кроме еды, стояли две литровые бутылки водки.
Обладатели татуировок переглянулись, чокнулись, выпили и, не обращая внимания на ротного, стали говорить о чем-то своем. Роман был рад, что его незваные гости оставили его в покое, хотя где-то в душе понимал, что это ненадолго. У него вообще было предчувствие, что происходящее добром не закончится, но изменить он уже ничего не мог. Продолжая следить за залом, Никонов заметил, что первая бутылка водки уголовников была уже наполовину пуста. Роман надеялся, что объекты его наблюдения встретились, чтобы переговорить, и скоро покинут ресторан, но, когда им принесли горячее, стало ясно, что это надолго. Тем временем его татуированные соседи уже изрядно подвыпили. Алкоголь будоражил кровь и толкал на подвиги. Видимо, они и пришли сюда не просто напиться и пожрать, но еще рассчитывали себя показать. Единственное, что смущало ротного, – это то, что у них на пути оказался именно он, и теперь придется либо терпеть это соседство, либо…
Все началось быстрее, чем того ожидал капитан. Один из выпивавших, посмотрев недружелюбно на Романа, спросил:
– А ты что свои салатики соком запиваешь? Непьющий, что ли? Или денег нету?
Повернувшись к своему другу, он громко заржал, затем, не спрашивая разрешения у ротного, взял его стакан, вылил остатки сока в вазу с цветами и стал наполнять его водкой. Роман схватил бутылку за горлышко, останавливая своего соседа.
– Я не хочу пить. – Голос ротного был твердым.
Длинный, а это был он, поднял на Романа озлобленный взгляд. Как раз сейчас ротный не собирался затевать здесь драку, так как понимал, что не привлечет к себе должного внимания. Ему на помощь пришел второй «урка» с женскими пухлыми губами.
– Ты что, мужик? Не хочешь пить – так и скажи! – И, уже перейдя на спокойный тон, с интересом спросил: – Почему не пьешь? Закодированный, что ли?
Ситуация требовала от Романа решительных действий. Взяв без разрешения бутылку,
– Извини, братан, не хотел. Честно, не хотел. Извини. Давайте выпьем…
Лица его соседей смягчились, и они, подняв свои стаканы, громко чокнулись.
Знакомство завязалось быстро. Пухлогубого звали Валетом, а его друга – Паровозом.
– Мы только что оттуда. – Валет кивнул в сторону. – Два дня, как откинулись. Решили, так сказать, отметить свое пребывание на свободе.
Чем больше пили татуированные, тем больше заводились. Своего нового знакомого они не слушали – перебивали, рассказывали свое. Вначале о том, как полсрока сидели в шизо, а когда «мусора» не смогли их сломать, они смотрели в зоне за «общаком». Никонов делал вид, что слушает их с интересом, хотя на самом деле давно понял, что перед ним обычные «шестерки». При задержаниях ему приходилось видеть настоящих авторитетов криминального мира, и они совсем были не похожи на тех, кто сейчас сидел с ним за одним столом. Капитану до чертиков надоели его соседи со своими рассказами, и ему хотелось поскорее с ними распроститься. К этому времени тот, кого звали Паровозом, в очередной раз схватил бутылку и, с трудом прицеливаясь, стал наливать ротному.
– Давай, Ромыч, выпьем за то, чтобы ты никогда не был там, где мы были! Всего пару дней назад мы с моим корешом, Валетом, пайку хавали, на морозе загибались, от ментов страдали… – Его голова неожиданно упала на грудь, но не прошло и секунды, как он поднял ее и громко закричал во все горло: – Суки, падлы вонючие!
– Тише ты! Что разорался? Хочешь, чтобы ментов вызвали? Ты в ресторане, а не в какой-нибудь пивной! – остепенил его Валет, но Паровоз и не думал останавливаться:
– Да чихал я на них! Тоже мне нашлись…
Валет поднял руку и закрыл ему ладонью рот.
– Похоже, тебе хватит, Паровоз! Тормози, братан! – пьяным голосом посоветовал он.
Как ни странно, его слова подействовали на Паровоза успокаивающе. Тот, вырвавшись из цепких объятий друга, тряхнул головой, приходя в себя.
– Что дальше будем делать? – повернулся он к своему другу.
– Сейчас возьмем каких-нибудь телок и на хату завалимся, – пообещал Валет, и ротный увидел, как у Паровоза загорелись глаза.
– Телки – это хорошо. – Паровоз даже попытался улыбнуться.
Ротный облегченно вздохнул, искренне надеясь, что его соседи собрались продолжить свое веселье в другом месте, но не тут-то было…
Они снова завели пустой разговор, при этом принялись жестикулировать так, что на пол полетела посуда. На них снова обратили внимание посетители, и Роман решил, что с него на сегодня хватит. В этот момент Никонов увидел, как из-за столика, расположенного в дальнем темном углу ресторана, поднялись двое мужчин, которых он раньше не заметил. Один из них был Бесом.
Оба мужчины направились к выходу из ресторана. Резко поднявшись, ротный собрался идти за ними, но тут уголовники обратили на него внимание:
– Слышь, мужик, ты куда?
– Отвали! – Роману уже не было необходимости изображать из себя «простачка». – Посиделки закончились! Мне идти надо…
Может, если бы его соседи не стали приставать к нему с заявлениями остаться и выпить на посошок, ничего бы и не случилось, но Паровоз начал бузить:
– Тебе что, мужик, с нами западло выпить за нашу отсидку? Сядь! – Он грубо дернул руку ротного, но тут же сам повалился на своего кореша, не выдержав сопротивления.