Курьёзы Комбинатора в тонких намёках на толстые обстоятельства
Шрифт:
– Значит у тебя имеется свой коммерческий интерес и ты его пытаешься развивать в силу своих и общества потребностей. Да в тебе, служивый, ещё до семнадцатого года заложено коммерческое начало! – воскликнул Бендер.
Не обращая внимание на реплику, служивый продолжил: среди них сын Иосифа Сталина – Василий, Кир Булычев – писатель, артисты Михаил Державин, Александр Збруев, Андрей Миронов, Александр Ширвиндт, режиссер Марк Захаров, поэт, прозаик и бард Булат Окуджава и многие другие… Сам же Григорий Грауэрман родился в 1861 г. в Москве, но, как вы догадываетесь, в другом роддоме, а когда подрос, закончил Московский университет…
– После вашего сообщения, уважаемый, безусловно обязуюсь сразу догадываться.
–
Самопровозглашённый гид, обнаружив прилив творческих сил от финансовых вливаний в его «дело», решил приоткрыть всем глаза: «Представляешь, добрая душа, объясняя, как найти дома №7 и №5 по Новому Арбату, до сих пор обычно добавляют – там, где бывший роддом Грауэрмана». Вот она память народная! Не зарастает к ней тропа!..»
Рассказчик, немного отдышавшись и почмокав губами, продолжил вещать: «А вот само здание было построено по проекту известного архитектора эпохи модерн Николая Жерихова в 1913 году и значилось как дом № 5 на Большой Молчановке. После Первой мировой тут открылся роддом, а уже 1919 году к зданию роддома 7 присоединили расположенный по соседству особняк Эмилии Федотовой, спроектированный ее мужем – архитектором и гражданским инженером Сергеем Федотовым».
Кто-то к его ноге, которая придавливала носком ботинка взносы, положил достойную купюру и нога тут же автоматически сработала, опустившись всей ступнёй на денежный взнос, при этом рассказчик в знак благодарности дополнительно кивнул. По его поведению чувствовалось, что рассказ о роддоме нравился ему самому, и он, снова посмотрев на Бендера, радостно продолжил: «Маленькая клиника на Большой Молчановке быстро превратилась в элитное заведение в центре столицы. По советским временам здесь все было шикарно – современное медицинское оборудование, новые кровати, всегда чистое белье, а в палатах даже телефоны. Попасть же на роды к «Грауэрману» будущим мамам было практически невозможно, если они не проживали в районе Арбата или не занимали соответствующее положение в обществе!» – подвёл черту своей идеологии гражданин хороший.
– Вот так-то, дорогие мои. Это был один из самых знаменитых роддомов в Москве, – добавил самопровозглашённый гид и, нагнувшись, ловко собрал добровольные взносы, но положив их в карман, продолжил, – одним из первых рождельников в этих святых стенах стал Булат Окуджава. Вы не поверите, но об этом мне поведал сам историк Сигурд Шмидт – сын известного путешественника и академика Отто Шмидта. Прошу не путать с лейтенантом Шмидтом, – собравшаяся публика зааплодировала.
– Но были и своеобразные курьёзы. Вот мне запомнился случай, когда 7 марта 1941 года прямо со спектакля привезли актрису Марию Миронову, которая чуть не родила на сцене…
– Не родила, а зря, – бросил реплику кто-то из слушателей, – была бы гениальная сцена.
"Служивый" на реплику не обратил внимание: "Зато у неё на следующий день родился гениальный сын – артист Андрей. А 1973-м уже сам Андрей Миронов у дверей роддома встречал с букетом красных роз жену Екатерину Градову – радистку Кэт, из «Семнадцати мгновений весны», и новорожденную дочь Машу. Представляете как их встречали!"..
– Вы наверняка не в курсе, что писатели братья Вайнеры описали этот роддом в одном из эпизодов своего знаменитого романа «Эра милосердия», по которому снят сериал «Место встречи изменить нельзя». Именно сюда главный герой Володя Шарапов с девушкой Варей Синичкиной привозили оставленного матерью малыша. – Вот так-то вот,
– Правда, уже в 1968 году, через Арбат проложили правительственную трассу и Калининский проспект отнял в свою пользу часть улицы Большая Молчановка, а этот роддом поменял место прописки.
– Интересно, не только человеки, но и улицы научились отнимать, – подметил кто-то из слушавших.
– Да, уважаемые, я живой этому свидетель, – и живой свидетель, глубоко вздохнув, продолжил, – а его корпусам, расположенным теперь на оживленном Калининском проспекте, присвоили номера 15 и 17. При этом главное четырехэтажное здание надстроили еще двумя, на боковом же фасаде главного здания роддома, выходящего на Калининский проспект, в 1973 году был установлен первый в стране видеоэкран.
Рассказчик на мгновенье замолк, покрутил головой, но немного подумав, указал рукой, – вон там, – и заинтересованная публика повернулась вслед за рукой к огромному экрану.
– Так вот, после его запуска телевизионные знаменитости, появившиеся на свет в этом роддоме № 7, шутливо утверждают, что огромный экран – мемориальная доска в их честь.
– Я не исключаю, что и в мою честь, – произнёс господин-товарищ в адмиральской фуражке с шарфом, – поскольку я тоже на свет произведён в этих стенах!
– А как вас величают? – поинтересовался «искусствовед».
– Оскар Остапович Иванов-Бендер – сын турецкоподданного Остапа-Сулеймана-Берта-Мария- Бендер.
– Это что?! Сын того САМОГО? НЕВЕРОЯТНО! А я, Замудовский Ив. Ив., но скоро тоже буду знаменит как Циолковский! Обязательно вас запомню,– взял на себя повышенное обязательство «гражданин хороший», – Вы мне врезались в память, и ВЫ обязательно войдёте в историю! Вы, с вашим отцом, в народной памяти останетесь навечно и к ВАМ не зарастёт народная тропа! – собравшаяся публика поддержала его слова бурными аплодисментами и толкая друг друга ринулась к Оскару за автографами.
– Ну раз так, а бог любит троицу, – констатировал Иванов-Бендер, – то, за протаптывание народной тропы и за занимательно-поучительную историю, добавляю вам ещё на две кружечки! Да и ещё – в своём повествовании учти, служивый, что сына «лейтенанта Шмидта» я не планирую играть даже на сцене «Большого театра». Уяснил?
– Уяснил!
– Кстати, служивый, как только разбогатеешь, то не забудь нам с отцом памятник поставить.
– Это обязательно! Как только, так сразу! – получив обнадёживающий ответ, Иванов-Бендер, уже в хорошем настроении, продолжил путь к намеченной цели…
– Всё-таки у нас в стране, где иногда возникают «то понос, то золотуха», несмотря на трудности бренной жизни, живёт любознательная, отзывчивая и самая читающая публика в мире, – про себя отметил Бендер, направляясь к пивбару, со снисходительным любопытством взирая по сторонам и пытаясь обнаружить вывеску «Жигули»…
– Давно я не приносил своего «бренного тела» в эти исторические места. Насколько я помню, этот культурный центр «пивовливаня» должен находиться где-то в самом начале Нового Арбата. Ведь пивная «Жигули» считалась в Москве одной из крупнейших заведений такого рода. Да что там говорить – одно название, уже является залогом известности! Как сейчас помню, там продавали целых два вида настоящего пива… Но что же произошло, если я до сих пор не могу обнаружить заветную вывеску? Куда же она спряталась? Не могли же эту авторитетную пивнушку снести из-за моих «прогулов»? – так, шутя и рассуждая вслух, неожиданно блуждающий взор Бендера упёрся в длинную очередь к тройной вывеске: «Сукин-Сан», «Саке-Сан», «Баня- Сан», весящих друг под другом…