Курьёзы Комбинатора в тонких намёках на толстые обстоятельства
Шрифт:
– Парень, ты что крутишь головой с блуждающим по сторонам взором? – поинтересовался вихрастый мужик.
– Да вот ищу заведение под названием «Жигули», которое было открыто где-то здесь горьким пропойцем аж в начале шестидесятых. А по соседству находились классные кондитерские: «МИНЯ ТОЖЕ С МАШЕЙ» и «МИНЯ ЭКЛЕР С САШЕЙ».
– Верно? – произнёс, стоящий за вихрастым, парень, – пристраивайся за мной.
– Откуда знаешь? – поинтересовался Бендер.
– Мои родственники
– И ещё продают «саке», что-то вроде «ослиной мочи», – выдал, стоящий впереди мужик с перегаром от вчерашнего, – что-то похожее на наш плохой разбавленный самогон, но этим почуют только в специальном помещении. Они заявили, что им удалось воссоздать атмосферу советской пивной, но судя по ценам, наше народное мнение с их мнением радикально расходятся…
– Но не скажи, – возразил парень в галстуке, – по антуражу, пожалуй, с натяжкой что-то принять можно, а ещё плюс то, что в рамках заведения есть и а-ля столовая. Там, цены немного, демократичнее, плюс баня, но не наша, а совсем другая, … какая-то Япона бань. Там надо свою одежду не на крючки вешать, а в плетёные корзинки складывать. Шайки деревянные… Маленький бассейн един для мужиков и дамс, разделён не полностью – сверху немного, одной доской, но пользуется большим успехом у публики, как пункт взаимного наблюдения! В общем, парень, поверь – ловить рядом больше нечего. Это заведение весьма авторитетное и постоянные очереди это подтверждают.
– Это факт! – подтвердил вихрастый, – по-другому у них не бывает.
– Я понял, – тихо произнёс Бендер отходя в сторону, – лучше длинная живая очередь, чем короткая автоматная.
Оскар достал из портфеля свой древний пропуск в Академку, в виде красных корочек с гербом СССР, приложил денежку и подняв руку вверх, уверенно двинулся на швейцара, произнося: «Свои из органов! Повторяю, из органов!» – швейцар, с удивлением посмотрел на герб, адмиральскую фуражку, быстро отдал честь и, приобщив к своему карману очередные «пожертвования», ключом отпер вторую дверь бара.
С внутренней стороны дверь была обклеена рекламными этикетками. Оскар, у неё немного притормозил, знакомясь с новинками, от которых веяло новым «демократическим ветром»:
«Гуляй рванина от рубля и выше!»
«Пейте пиво пенное – будет жизнь отменная!», а рядом – «Наше пиво не только хорошо входит, но и отлично выходит!».
Ниже:
Пиво отпускается всем, кроме членов профсоюза.
«Сегодня день В. Высоцкого. ПОПУРРИ только в его исполнении!»
Закончив ознакомление с этикетками и объявлением, Иванов-Бендер
Пив-бар был наполнен табачным дымом, с привкусом спиртного, воблы с раками, оптимизмом людей с массивными пивными кружками, и разговорами, под попурри…
– Да… Народ, как всегда прав, пока жив! Нужно иногда отдыхать, особенно от своих грустных мыслей, – рассудил Иванов-Бендер, подходя к барной стойке и наблюдая за обстановкой.
Зал был забит битком разношерстной публикой, но женщины не просматривались.
– Многие, как и я, пришли сюда чтобы немного развеяться, – рассудил Оскар, – другие от нечего делать. Иногда эта часть что-то делает от нечего выпить, но которая чаще других загибается от нечего делать и нечего выпить!
На стенах среди экзотических бутылок красовались «умные» новые разноцветные лозунги и наклейки всех времён и народов:
«Но хмель отечества по-прежнему нам сладок и приятен».
«Ленин говорил: земля – крестьянам, заводы – рабочим, пиво – мне».
«У человека всегда должно быть горячее сердце и холодное пиво».
«В любви к пиву все возрасты покорны».
«Истина в вине, а ее конец – в пиве».
«Если б море было пивом, я бы был большим заливом…»
«Не хлебом единым, а воблой и пивом!»
«Пиво водкой не испортишь».
«Водка без пива – деньги на ветер».
«Здесь можно воздерживаться от женщин, но не от пива и песен, здесь постоянно В. Высоцкий известен!».
Желающих «размагнититься» было многовато. Столики практически были все заняты. Не далеко от барной стойки, где стоя пристроился Иванов-Бендер, под транспарантом «Не перепились еще на Руси добры молодцы!» – расположился приличных размеров круглый стол с группой, слегка навеселе, видимо журналистов или газетчиков, молодых парней о чём-то азартно спорящих между собой под попурри Высоцкого:
… «Возвращаются все, кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все, – кроме тех, кто нужней.
Я не верю судьбе,
Я не верю судьбе, а себе – еще меньше.
Но мне хочется думать, что это не так, -
Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.
Я, конечно, вернусь, весь в друзьях и мечтах.
Я, конечно, спою,
Я, конечно, спою, – не пройдет и полгода» …
Но…
… «Час зачатья я помню неточно.