Курган. Дилогия
Шрифт:
Подъехав поближе, Кириллу бросилась в глаза некая несуразность. Мужик этот выглядел крупным, мощным. Этаким питекантропом в людской одежке. Видно, что серый костюм, в который был обряжен мужик, некогда стоил весьма и весьма недешево. Но сейчас этот шедевр портняжного мастерства представлял жалкое зрелище: истрепанный, испачканный землей, с кое-где треснувшими швами. Скверно завязанный узел галстука болтался чуть выше живота. На некогда белой, а теперь, соответственно, землистого цвета рубашке Кирилл не увидел ни единой пуговицы. Бомжовский наряд дополнял стоптанный, бесформенный ботинок; второй торчал из кармана пиджака. В могучих руках мужик держал обыкновенную штыковую лопату. В сравнении с его фигурой садоводческий инвентарь казался несерьезным: этакой игрушечкой, совочком – чтоб в песочнице возиться. Толстые сосисочные пальцы крепко сжимали отполированный до блеска черенок.
Остановившись неподалеку, мужик, не обращая никакого внимания на всадника, и, все так же не выпуская из рук лопату, упал на землю, прижал ухо к опавшей листве, и, казалось, стал вслушиваться – что там такое под ней происходит. На толстых губах появилась странная улыбка, сменившаяся жалкими, испуганным выражением. Мужик что-то пробормотал, и кивнул. Сам себе. Опять пробормотал, и снова кивнул. Явно с рассудком у него что-то не то.
– Эй, почтенный! – окликнул мужика Кирилл. – Вы что-то ищете? Помощь нужна?
Ответа не последовало. Мужик лишь дернул огурцеобразной головой, будто отгонял назойливое насекомое. Потом вскочил, и, сделав несколько шагов, вновь припал к земле. Наверное, на этот раз его поиски увенчались удачей. Толстые губы, сделавшие бы честь любому представителю негроидной расы, расплылись в доброй улыбке. Кирилл поморщился: зубов у мужика не было. Вместо них темные десны украшали обломки штифтов, на которых некогда видимо крепились сахарно-фаянсовые чудеса стоматологии.
Легкий ветерок донес до Кирилла удушливую, застарелую вонь. Она шла от мужика. М-да… Наверное так скверно не пах ни один бомж. Караковый конь даже всхрапнул, и в нетерпении перебрал копытами. Мол – «Давай-ка двинем отсюда побыстрей, пока не задохнулись…»
Но Кирилл остался спокоен. Ему вдруг стало интересно, что это там такое делает этот дивный мужик. А тот, тем временем, вновь вскочил, занес над собой лопату, и с хеканьем вонзил в намеченное место. Откинул первый пласт земли. Первый и последний… Потому что вглядевшись в результат своих трудов – в черный квадрат обнаженной земли – он вдруг глухо завыл, застонал и стремглав бросился прочь. Вскоре здоровенная фигура мужика скрылась за деревьями недалекой рощи. Вонь ушла…
Кирилл глянул на монаха. Тот стоял безучастно, как всегда опустив глаза долу. Казалось – происходившее его нисколько не беспокоит. Кирилл хотел задать вопрос, и уже раскрыл было рот, но передумал. Что-то подсказывало ему, что ответа он не получит…
…Замок близился. С близкого расстояния строение казалось еще огромней и величественней нежели с утеса. Хотя с горами, начинавшимися дальше, он не шел ни в какое сравнении. Горы – есть горы. Но все равно – замок велик. Велик и изящен… "Целый город", – мелькнула мысль.
Зубчатые стены, сложенные из круглых полированных валунов серого гранита, взметнулись на высоту многоэтажного дома. Да что там дома! Пожалуй, по высоте стены могли бы поспорить даже с Исаакием. Ну а о башнях, перемежавших высокие стены, вообще говорить не приходилось! Конечно они превышали этот известный собор.
Хищно ощерившись узкими бойницами, они серыми, мегатонными скалами нависли над крытой осенней листвой землей. Замок и давил на землю, и рвался ввысь. Казалось, земля не выдержит этот небывалый вес, и вот-вот начнет прогибаться – пытаясь мягко поглотить эту небывалую ношу… И вместе с тем, Кирилл чувствовал: место замка и на земле, и на небе. Он так же с легкостью сможет взвиться и ввысь. Двойственное ощущение. Странное.
А ведь это была только внешняя сторона. Отсюда нет, но с утеса Кирилл видел, что внутренние постройки и башни выше стен. Гораздо выше…
Кирилл подъехал к распахнутым воротам. К широко распахнутым, потемневшим от времени, обитым железными полосами створкам. Ширина ворот была такова, что в них запросто мог въехать и совершить разворот какой-нибудь многотонный карьерный самосвал. Солнце скрылось за зубчатыми шпилями башен. Кирилл вдруг неожиданно почувствовал себя маленьким, немощным и слабым.
"Ну и ну! Сказка – она и есть сказка…»
Неожиданно, ударом молнии, в мозгу вспыхнуло воспоминание. Кирилл аж содрогнулся.
"Я уже видел этот замок! Но когда? Но где!?»
Почему-то в воспоминании все выглядело иначе, чем сейчас. Там замок стоял в мрачном, огромном подземелье… Тогда над замком клубились черные, тяжелые облака. И в этих облаках чувствовалось присутствие злой всесокрушающей силы… А Кирилл шел по колено в вязкой, черной воде к этому замку. В руках он держал два коротких меча и ими отбивался, нанося стремительные удары, от атакующего его зла. Удары шли вперед, вверх, вниз…
С мечей били молнии, вспышками на мгновение разгоняя мрак. Зло одолевало… Но Кирилл еще держался. Он знал, откуда придет следующий удар. Зло текло со всех сторон, и из их небольшого отряда осталось только трое…
Сейчас было все по-другому. Исчезло мрачное подземелье, шпили замка не терялись в клубящейся тьме, а наоборот – ярко светились на солнце. Взамен пронизывающего до костей мороза его обдувал теплый осенний ветерок… И не надо брести в вязком болоте, отбиваясь мечами от языков синевато-черной слизи атакующих его со всех сторон. Сейчас к замку вела нормальная мощеная дорога, а невдалеке, по ковру осенней но еще зеленой травы, за ним следовал табунок лошадей…
"Видел! Но где?.." Ответа на этот вопрос он пока дать не мог…
Подъехав к воротам, Кирилл на секунду задумался, потом ловко соскочил с коня. Караковый жеребец недоуменно покосился на него.
– Что-то мне вещует, что стоит лишь мне подумать о тебе, мой хороший, как ты сразу будешь рядом. – Кирилл похлопал жеребца по шее. – Знаешь, что? Скачи-ка ты к своим подружкам! Вон, видишь, стоят и на нас смотрят? Они, небось, тебя уж заждались!.. Ну, давай, скачи, милый!
Жеребец ответил протяжным ржанием и бодрой рысью припустил к своим кобылицам. Они же, неотрывно сопровождавшие их всю дорогу, устремились навстречу караковому…