Курган. Дилогия
Шрифт:
– Ну, что Яков? Кажется, мы пришли…
Монах как всегда ответил полупоклоном, и плавно указал рукой на вход.
– Да, вы правы, господин. ВЫ пришли.
Кирилл вступил под высокую сводчатую арку…
ГЛАВА 11. Как можно отвести глаза в светлом лесу
Собака молчала. Она прислушивалась, принюхивалась. Скоро, совсем скоро, во-он там, меж тех дальних сосен появятся люди. Шейла беспокоилась. Она выжидательно глядела на русалок, на лешего. Отчего они не хотят отсюда уйти? Ведь подъезжающие люди опасны, она это поняла из того, как волновался этот занятный старик. Они будут биться? Тогда она первая! Те люди еще узнают остроту ее клыков! А пока… Ну раз девушки сидят спокойно, то и она не станет переживать. Как говорит ее ненаглядный вожак: «Будет день – будет пища».
А русалки только дивились, смотря на нее и качая головами. Надо же! Перед ними сидит говорящий разумный зверь! К этому сложно привыкнуть. Надо осознать, что и такое диво на белом свете есть. До сей поры, все лесные звери, с которыми порой сталкивались русалки, вели себя молчаливо. Конечно, их тоже можно было понять. Они тоже умели говорить без слов. Но таких ровных и ясных мыслей, такой понятной и разборчивой речи как у псицы – пусть и непривычной, глуховатой и местами взлаивающей – они еще не встречали.
И неважно, что из пасти Шейлы почти всегда свисал длинный розовый язык, а черные губы почти не шевелились. Собака говорила будто горлом, подрагивая пастью, а густой звук шел будто из груди. Неважно. И так все понятно. А когда собака хотела обратить внимание на какое-то особо важное обстоятельство, то она или коротко взлаивала, или урчала. В общем, помимо слов псица порой издавала разные звуки и делала движения – в зависимости от того насколько важно то, что она хотела сказать.
Хотя, как успели заметить русалки, собака немногословна. Говорила только то, что считала нужным. А если проще – то болтушкой псица не была. А может, Шейла просто стеснялась? Ведь они только познакомились, и еще так плохо знают друг друга!
Тут в разговор вступила острая на мысли, а порой – когда это на нее находило – и на язычок, Ярина. Русалка приподняла руку и чуть пошевелила тонкими пальцами, словно прося, чтобы ее внимательно выслушали. Взгляд Ярины стал лисьим и мудрым, проницательным и безмятежным, веселым и хитроватым.
– Дубыня, а в чем дело-то? Я что-то не пойму, неужели все так сложно? Ты вот тут вечером к Белане посватался, девушку на грех уламывал, она вся счастливая спать отправилась – в мыслях о своем суженом. Это и понятно, – засмеялась Ярина, – дарами тебе ее осыпать несложно. Но ведь не в одних дарах корысть. Надо тебе еще что-нибудь преподнести. И ей, и нам. Так ведь? Белане от тебя другое нужно. Да и мы от тебя иного ждем, не только даров. Ты ведь не просто так тут сидишь!
– Ты о чем, Ярина? – забеспокоился леший.
"Вот же! Что опять не так? Кажется, всю ночь перед русалками показывал все, на что способен! Даже филином два раза летал! А об этом вообще до сих пор никто не знал – ни единая душа. Что же еще им надо?"
Глядя на выпученные глаза Дубыни, которые от волнения вылезли еще больше и стали по настоящему рачьими, Ярина расхохоталась. Действительно, стоило заговорить о Белане, да намекнуть лешему, что и они сомневаются в его силе, так сразу же вон как встревожился бедный! Даже губы затряслись… и руки тоже! Видать не на шутку о себе и своем могуществе полагает, да и свататься всерьез собрался. А жениху надо свою силу показывать, поражать невестушку и подружек ее, чтоб за него слово доброе молвили.
– Ты, Дубыня, всю ночь перед нами перышки распускал, как лесной петушок-тетерев перед своими курочками. Дарами одаривал, филином летал, чудеса творил. Тетеркам нравится, когда перед ними этакий красавец расхаживает. Да и нам, в общем-то, это тоже по душе, – усмехнулась Ярина. – Вот только мы не тетерки, у них ума не очень-то много… Нам ведь и еще кое-что надо.
– Что еще? – облизнув пересохшие губы, спросил леший. – Что еще Ярина?
– Покажи свой ум, Дубыня. Ведь про тебя столько страшных рассказов ходит. Когда неразумные детишки шалят, то их именно тобой пугают! Мол, сейчас придет злой леший, в лес уволочет и обратно не выпустит! Да ты и сам нам говорил о своей силе. Если не очень понял, то напрямую спрошу: у тебя три сосны есть? А, Дубыня? А болота да чащобы в твоем лесу найдутся?
Леший призадумался. Что же хочет сказать Ярина? На что она его наводит? Ведь не просто так рыжая русалка завела этот разговор. То, что отсюда надо немедля уходить, она слышала. А такими вопросами Ярина только всех задерживает.
Хотя как уйти, леший не представлял. Вообще не представлял! Не оставлять же собаку и Кирилла здесь. Да и не пойдет Шейла без своего вожака. Дубыня хорошо запомнил, как собака защищала его на Гнилой Топи. Кирилл и Шейла как раз попадутся на глаза людям, что едут сюда. Если покликать беров, чтобы они понесли человека, то это тоже не враз получится. Беры немного отъелись после зимней спячки, снова стали сытыми и ленивыми. И не докричишься беров сразу. А всадники-то близко! Беров увидят, и звери всадников тоже. А что из этого выйдет? Да ничего хорошего! Может случиться так, что такая встреча не принесет радости ни берам, ни людям. Только великой крови тут не хватало!
Все, даже псица Шейла, выжидали – что ответит леший. Русалки улыбались, они уже поняли, что добивалась от Дубыни их подруга. А Шейлу интересовал только один вопрос: как быстрей скрыться от людских глаз. Прислушавшись, собака задрала морду и повела черным влажным носом. Да! Люди близко! Они могут причинить вред ее вожаку!
Тут лицо лешего просветлело, он хлопнул в ладоши и заулыбался во весь свой щербатый рот.
– А ведь верно, Ярина! – громогласно воскликнул Дубыня. – Что мне стоит этих людей в трех соснах заплутать, или в топь завести?! Они бы в трех соснах до вечера б у меня проходили да копыта своим коняшкам сбили! Недаром такая поговорка у людей есть! Недаром!.. Знают люди, что и это в моей власти! Вот только, каюсь, не подумал я о таком. Другая мысль меня одолевала. Важная! Да что там важная? Наиважнейшая!!! И только сейчас ее можно было бы решить. Ведь я посмотреть хотел, куда эти всадники дальше поедут. Я же рассказывал, что каждое полнолуние караулю того, кто к Древнему Колодцу придет. Ведь в эту ночь, или утро, дорога в иной мир открыта. И какое-то время проход свободным остается. Иди по Древней Дороге в иной мир, ничто не задержит! Вот и решил я их пропустить да глянуть, куда это они направляются. А иначе… Каюсь! Иначе они у меня давно б из болота выход искали!
– Нет, в болото не надо, – твердо сказала Ярина, – и трех сосен тоже не надо. Ничего страшного не надо. Раз ты решил узнать, кто тут у нас к древнему злу может быть причастен, то выясняй. Не стоит на полпути сворачивать. А ты вот лучше знаешь, что сделай…
Русалка замолчала, хитро переглянувшись с подругами. Пусть-ка Дубыня сам сообразит, как сделать так, чтобы сразу двух зайцев поймать: с косы спешно не уходить, и посмотреть куда всадники направляются.
Ярина молчала, а леший от нетерпения даже начал приплясывать. И что ж такого ему присоветуют?
– Что?! Что сделать, Ярина? Говори! Не томи!..
– А отведи им глаза по-хитрому! Заслон им непреодолимый поставь. Пусть себе едут, куда им нужно. Мимо нас, рядом. Пусть едут, и нас не заметят. Можешь так?
Леший радостно заухал. Совсем как филин, в которого недавно обращался. Еще бы он этого не мог! Да для него это пара пустяков!.. И не такие вещи умеет творить. Сейчас, сейчас он покажет свою силу! И как сразу не сообразил-то?!
Дубыня бросился к пню, схватил сиротливо прислоненную к нему клюку, и вприпрыжку поскакал на конец песчаной косы, в то место, где она соединялась с берегом. Добежав, обеими руками перехватил посох за конец, высоко поднял его, и что-то прорычав с силой ударил острием оземь.