Курляндский бес
Шрифт:
Тут Дениза испугалась. О том, что граф тоже мог выполнять чье-то задание, она даже не думала. А он так много знал о бегинках! Он привез приказ от кардинала, он слышал все разговоры?.. Что все это значит?..
Она вспомнила, как еще в Лире сказала Анриэтте: «Мне кажется, этот человек не тот, за кого себя выдает».
– Я знаю, как зовут этого человека, – добавил Шумилов. – И еще кое-что знаю. Я не люблю разговаривать с женщинами. Упрашивать не буду. Если вы, сударыня, не хотите договориться, завтра вас отведут в замок.
– Я должна подумать.
– Это вы
– Вы скоро уезжаете из Гольдингена? – спросила Дениза.
– Видимо, скоро. Мы ждем известия об одном господине. Если он приедет в Курляндию, то присоединится к нам, и тогда мы уедем. Сейчас мы гости его высочества.
Называть князя Мышецкого, который сейчас налаживал для государя дружбу с датским королем, Шумилов не пожелал. Если Господь будет милостив, Мышецкий сам доставит к государю датского посла, а если не сумеет устроить так, что датский король велит послу ехать, то придет известие, и князь Тюфякин тронется в путь без Мышецкого.
– Если вы уедете скоро, то я, пожалуй, могу вам кое-что сказать. Вам от моих сведений не будет ни вреда, ни пользы. Мы действительно получили письмо от знатного господина, которое должны передать его высочеству.
– До сих пор не могли? Вы же часто бывали в замке.
– Письмо нужно передать, когда произойдет одно событие.
– Какое событие?
– Когда шведский король возьмет Варшаву. Если он ее возьмет. В замке говорят, что это произойдет очень скоро.
– А герцог Курляндии – как это сказать?..
– Я поняла. Он – вассал польского короля, господин…
– Мое прозвание Шумилов. Очевидно, в письме герцогу предлагают отложиться от польского короля и избрать другого… как это по-французски?
– Другого сюзерена.
– Возможностей две. Или это будет шведский король, или русский царь. Если бы царь – я бы знал. Значит, шведский король.
Дениза улыбнулась.
– Господин Шумилов, ваши люди были ко мне добры, вы тоже ко мне добры. Вы служите своему государю, мне бы не хотелось, чтобы вы невольно его обманули. Там речь, кажется, не о шведском короле. К тому же зять герцога, брат герцогини, уговаривает его стать вассалом шведского короля, это всем в замке известно. Так что незачем тайно передавать его высочеству письма о том, что он и сам прекрасно знает.
– Письмо из Польши?
– Нет, но явно связано с польскими делами. Мы его не вскрывали, так что не знаем.
Тут Дениза соврала – письмо они с Анриэттой все же успели вскрыть, прочитать и запечатать.
Кардинал Мазарини, как всегда, плел интригу. На сей раз он вспомнил о Польше. Учитывая хорошие отношения между шведским двором и польским двором, он мог сделать из почти погибшей Польши государство, во всем выполняющее его волю. Для этого достаточно было, чтобы польский король Ян-Казимир официально назвал своим преемником француза – принца де Конде, герцога Энгиенского, родственника французского короля. В письме герцогу Якобу излагались доводы в пользу того, чтобы Курляндия, не заигрывая со Швецией, оставалась верна польской короне и способствовала возведению Конде на польский
В этой затее появление в Польше русской армии было совершенно некстати. Но объяснять Шумилову замыслы кардинала Дениза не хотела. Она приберегала это на самый крайний случай – если не будет другого пути помочь Анриэтте. Она, не задумываясь, продала бы секрет хоть московитам, хоть туркам, хоть индийцам, если бы положение стало безнадежным.
– Где это письмо? – спросил Шумилов.
– Я успела взять его с собой и спрятала.
– Где?
– По дороге в Виндаву. Завернула в полотенце вместе с другими бумагами, положила под придорожный камень. Возле камня оставила приметы.
Шумилов уставился на Денизу изумленно и возмущенно: ближайший дождь превратит эти документы в бумажную кашу!
На самом деле письмо лежало в походном кожаном ведре, которое Дениза попросту украла с телеги. Ведро же она поставила вверх дном возле пня и завалила хворостом. Примета была простая – десять шагов в лес от придорожного валуна такой величины, что на нем можно было плясать сарабанду. Второго такого валуна в окрестностях не было.
В то же ведро она сунула пистолеты – какой смысл таскать при себе эти увесистые чудовища, если нет ни пороха, ни пуль?
– Я сказала вам все, что могла. А теперь ваш черед, – напомнила Дениза.
– Я назову имя человека, которым руководил голландский граф.
– Эразмус ван Тенгберген.
– Да. Но граф… он ведет себя странно. Вы не слыхали о том, что в Гольдингене завелся черт, который прыгает по крышам?
– Хозяйка, которая приносит нам завтрак, что-то говорила о черте с крыльями.
– Это граф.
– Как?!
– Граф ван Тенгберген ходит по крышам и даже принимает на крышах гостей. Мои люди видели его и слышали его речи.
– Но зачем?
– Я думал, вы знаете, зачем это можно делать. Он за кем-то следит… Но почему – ночью и сверху?
– Граф ван Тенгберген вообще удивительный человек, это совершенно безупречный рыцарь. Рыцарь без страха и упрека.
– Кто?
– Во Франции очень давно жил рыцарь – Пьер Байярд де Террайль. Его так прозвали за смелость и благородство. Он ничего не боялся, его ни в чем нельзя было упрекнуть.
– Благодарю.
– Граф такой же рыцарь.
– Но что этот рыцарь делает на крышах?
– Я не знаю. Если бы кто-то послал его с тайным заданием, он бы не привлекал к себе внимание таким образом, он бы вел себя как обычный человек, как простак, далекий от политики… Я не слишком быстро говорю?
– Нет. Теперь я должен подумать. Ступайте спать.
– Спокойной ночи, сударь.
Не сказав больше ни слова, Дениза вышла.
Она торжествовала маленькую победу – ей удалось чуточку приручить угрюмого московита. Продолжать наступление не стоило – он и так совершил подвиг, столько времени разговаривая с женщиной, да еще по-французски.