Курс на столкновение

Бейли Баррингтон Дж.

Аскар более внимательно пригляделся ко всей конструкции. То, что было установлено на мостиках, было скорее всего какими-то механизмами. Галереи же представляли собой лишь направляющие непрерывного процесса работы этих машин, которые визжали, крутились, двигались безостановочно. Аскар находился как бы в центре огромной, шумной, полной разнообразными механизмами фабрики, которая производила впечатление индустриальной версии Ада.

– Это ваша техника? – спросил он в пространство.

– Нет, – немедленно раздался ответ, очень четкий, несмотря на глушащий шум. –

Собственно, это мы и есть, малая частица меня самого. Все это народилось спонтанно, как эффект процесса времени. Я/Мы не являемся биологической системой.

Аскар почувствовал, что движется вперед. Он не ощущал перемещение пола у себя под ногами, но ему в лицо начали бить жаркие порывы ветра. По мере того, как они набирали скорость, таинственные галереи сливались в один туннель. Аскара несло в бездну бесконечности.

И неожиданно, без какого-либо предупреждения, он остановился на месте. Видимый теперь позади него комплекс машин превратился в исполинскую ажурную стену в виде конструкции, напоминающей расположение атомов в частице металла.

Аскар стоял теперь на краю гигантского, бурлящего залива, от которого били клубы водяного пара и поднимались пощипывающие кожу кислотные испарения. Размер бухты было трудно оценить. Аскар двигался вдоль края дьявольского бассейна, пока его не остановило очередное препятствие: следующая стена псевдомеханизмов. Однако на этот раз механические соты были лишены галерей: казалось, сквозь них не пройти, поскольку любая из ячеек была недостаточна велика, чтобы Аскар смог сквозь нее протиснуться.

Он посмотрел вверх, заинтересованный мерным шумом, мощность которого достигала границ человеческой выносливости. Там под углом шло нечто, напоминающее конвейер, ремень трансмиссии или ленту у печатной машинки. Это нечто было миль сто длиной и проносилось с молниеносной скоростью и с оглушающим грохотом.

– Может, ты предпочел бы меня в другом оформлении? – спросило Существование Наискось.

Последовало очередное изменение.

Теперь Аскар находился в комнате средней величины. У комнаты были светло-голубые стены – краска по слою штукатурки. Невидимый источник давал яркий свет, напоминающий свет солнца. Перед Аскаром стоял ореховый стол на высокой ножке.

Дверь открылась, вошла молодая женщина. Заняла место за столом напротив Аскара. В ее коже был оттенок серебристой голубизны. Девушка легко улыбалась. Поблескивающие голубые глаза смотрели куда-то сквозь Аскара, словно в неведомое.

– Здравствуй, – произнесла она милым, звучным голосом. – Так тебе лучше?

Прошло какое-то время, прежде чем Аскар нашел силы ответить.

– Но это не твой подлинный облик, верно? – все же спросил он.

– Верно.

Аскар испытал нечто вроде разочарования.

– Значит, это всего лишь иллюзия, которую ты транслируешь через общеэмоциональный передатчик. Я не для того забрался в такую даль, чтобы иметь дело с иллюзиями.

– Ошибаешься, это не иллюзия. Твое теперешнее окружение существует в физическом аспекте: мы изготовили материальную конструкцию, в которую передали потом твои эмоции. Женщина – тоже живая, настоящая женщина.

Аскар оторопел.

– И ты смогло это сделать... за одну минуту?

Короткое молчание.

– Не за минуту. На изготовление женщины потребовалось около ста лет. Впрочем, это не имеет значения, потому что время можно замкнуть в кольцо.

Вот, значит, как, подумал Аскар. Еще одна Продукционная Реторта, разве что масштабы покрупнее. Начало и конец длительного процесса можно подогнать друг к другу так, чтобы они оказались в соседних моментах.

Его интриговало еще одно.

– Иногда ты говоришь о себе: "я", а иногда – "мы", – заметил он. Так что же ты такое: единый разум или групповое сознание?

– Я не отдельное, и не групповое, – пояснило Существование Наискось. – По природе моей личности ко мне не применимо ни "я", ни "мы".

– Так что же ты?

Девушка наклонила голову, разглядывая что-то на стене, а ее лоб слегка нахмурился от обеспокоенности и размышлений.

– Может быть, и в такой обстановке ты чувствуешь себя недостаточно хорошо? – спросила она. – Попробуем другой вариант.

Она поднялась и жестом направила Аскара к другим дверям, которые находились прямо за его спиной.

– Прошу, иди по этому коридору. Для тебя приготовлена еще одна комната.

Аскар окинул ее отсутствующим взглядом, но послушался. Коридор, справа лишенный каких-либо характерных особенностей (даже дверей в уныло-серых стенах) тянулся на какие-то двести ярдов до поворота или до тупика – этого Аскар не смог определить сразу. Но уж через несколько шагов физик стал наблюдать странные иллюзии. Краешком глаза он замечал арки проходов, за которыми среди позеленевших камней и колышущихся водорослей мелькали какие-то рыбообразные силуэты. Но стоило ему повернуть голову, чтобы присмотреться попристальнее, как глаза натыкались на сплошную, литую стену.

Он подметил странное ощущение: эти рыбьи силуэты мелькали не где-то снаружи, а в закоулках его собственного разума. Он прошел еще несколько десятков ярдов – и иллюзия исчезла. Но одновременно начал изменяться сам коридор: он уже не был таким безличным, как казалось вначале, более того, он начинал казаться Аскару знакомым. И неожиданно физик остановился. Он увидел перед собой дверь. Дверь с номером 22. Узнал царапины и следы от отлетевших чешуек краски.

Он оказался в коридоре Центра Сарн! – или же его идеальной имитации.

С колотящимся сердцем он открыл дверь. Он увидел уютное помещение, немного напоминающее каюту, с диваном, креслами и столом, заваленным грудами расчетов и уравнений. Еще на столе лежал толстый блокнот. Всю левую стенку занимал стеллаж с подручной справочной библиотекой.

Это была его собственная комната, убежище, в котором он провел целых пять лет.

Он медленно закрыл дверь и устроился в своем любимом кресле, понимая, что Существование Наискось должно было извлечь все детали обстановки из его собственной памяти.