Курс новой истории
Шрифт:
Тотчас по смерти Генриха II Гизы, герцог Франциск и брат его, кардинал Карл, овладели шестнадцатилетним слабым королем Франциском II, отстранив от правления мать его, Екатерину Медичи, и ближайшего родственника, принца Антона Бурбона, взявшего в приданое королевство Наварское и Беарн. Король Антон был человек ничтожный; гораздо больше значения имела жена его, Иоанна, и брат, принц Конде. Оба принца, Бурбон и Конде, и знатная фамилия Шатильон, особенно адмирал Колиньи, стояли во главе протестантов, следовательно, были главными соперниками Гизов, и, разумеется, здесь с враждою религиозною тесно связана была вражда политическая. Гизы твердою и искусною рукою повели правительственное дело; протестантам, разумеется, не было пощады, и они решились вооруженною рукою захватить короля и Гизов, созвать государственные чины и провозгласить регентом Антона Бурбона, короля Наварского.
Замысел (так называемый амбуазский заговор, по имени замка, где хотели захватить короля) не удался, протестанты
В декабре 1561 года парижские протестанты, раздраженные тем, что колокола соседней католической церкви заглушают проповедников в их церкви, бросились вооруженные в католическую церковь и опустошили все внутри ее; католики за это сожгли все скамьи в протестантской церкви. В начале 1562 года правительство выдало Эдикт терпимости, по которому протестантам дозволялось свободно отправлять свое богослужение вне городской черты. Это возбудило сильное негодование католиков; в Бургундии начальство прямо воспротивилось эдикту; католики и протестанты вооружились, и началась усобица, сопровождавшаяся неимоверными жестокостями с обеих сторон: новорожденных детей вырывали из материнских объятий и разбивали об стену, вырезывали сердца и терзали их зубами; узы родства исчезали: молодой человек Роло, сын королевского прокурора, был повешен по требованию отца. Эти ужасы объясняют нам поведение Филиппа II испанского, который кострами инквизиции выжигал ересь в своем государстве.
Филипп был представителем большинства в испанском народе и действовал совершенно в его духе; во Франции слабое правительство не способно к решительным мерам, и сам народ принимается за дело; католики и протестанты расправляются друг с другом, и как расправляются? В печальное время религиозных усобиц правительство и народы действуют одинаково, т. е. считают своею обязанностию не щадить людей, в которых видят врагов Божиих. Мало того, что французские католики и протестанты свирепствовали друг против друга, они забывали интересы и честь национальную, обращаясь за помощью к врагам отечества: католики обращались к Филиппу II испанскому, протестанты — к английской королеве Елизавете, отдавали англичанам города, чтоб только они выставили войско в Нормандии и давали денег для найма немецких и швейцарских дружин.
Война велась несчастливо для протестантов, или гугенотов, как их называли во Франции; Гиз взял у них Руан, при осаде которого был смертельно ранен король Антон, перешедший еще прежде на сторону католиков; у него остался малолетний сын, знаменитый впоследствии король Генрих IV, которого мать воспитала в протестантстве. Наконец в декабре 1562 года недалеко от Дре католическая и протестантская армии встретились, и Гиз одержал решительную победу, Конде был взят в плен. Победитель получил звание наместника королевства, но недолго им пользовался: в феврале 1563 года при осаде Орлеана он был изменнически убит одним протестантом. Смерть Гиза прежде всего была выгодна Екатерине Медичи, которая освобождалась от могущественного вождя католической Франции; Конде был освобожден, и в марте 1563 года правительство издало эдикт, известный под именем Амбуазского, в котором даровало всем подданным свободу совести до решения религиозного дела на свободном соборе. Но правительство не умело и не могло установить свободу совести при том страшном раздражении, которое господствовало в народе между католиками и протестантами; войны продолжались, принц Конде погиб после проигранного протестантами сражения при Жарнаке в 1569 году; протестанты провозгласили своим главою пятнадцатилетнего Генриха Бурбона, сына Антона Наварского, на самом же деле вождем партии был адмирал Колиньи.
В следующем году опять правительство заключило м тр с протестантами в С.-Жермэне, опять дало им свободу совести, полную амнистию,
Первою жертвою пал старик Колиньи, за ним погибло более двухсот значительнейших протестантов, две ночи и два дня длились убийства, праздновалась «кровавая парижская свадьба». Такая же резня произошла и в других городах, особенно отличились Лион, Руан, Бордо, Тулуза, Орлеан; но в некоторых областях правители отказались быть палачами; Ортец, комендант байонский, написал королю, что он прочел его повеление солдатам и горожанам, но между ними нашлись только добрые граждане и добрые солдаты и ни одного палача. Число истребленных протестантов во всей Франции полагают по меньшей мере до 30 000.
Резня оказалась бесполезною. Генрих Наварский и молодой принц Конде угрозами принуждены были принять католицизм, но как скоро им удалось вырваться из Парижа, то они опять обратились к протестантизму, протестанты далеко не все были истреблены, и на оставшихся не было нагнано страха: они ожесточились еще более и с отчаянием защищались в Рошели от королевских войск. Король Карл IX умер в мае 1574 года, и ему наследовал брат его, Генрих III, недавно избранный в польские короли и тайком убежавший из своего государства, чтоб занять престол французский. Генрих III был даровитее своих братьев, но отличался страшною безнравственностью, для которой не мог найти оправдания в слабости физической и умственной. Новый король своим постыдным поведением скоро уронил себя во мнении народа, и тем сильнее поднялся Генрих Гиз, сын убитого Франциска, своею мужественною, твердою натурою представлявший совершенную противоположность женоподобному Генриху III. Король поручил Гизу вести войну с протестантами, и Гиз вел ее победоносно, несмотря на то, что король в 1576 году заключил мир с протестантами и дал им право отправлять свое богослужение без всякого ограничения. Это раздражало католиков. Они начали действовать: Франция покрылась братствами, имевшими целью поддержание католицизма, и на основании этих братств составился общий католический союз, или так называемая Святая лига. Король Генрих признал лигу и объявил себя ее главою, это было для него единственным средством удержать за собою верховное значение и не передать его герцогу Гизу.
Когда собравшиеся государственные чины послали объявить протестантским вождям, чтоб они или приняли католицизм, или готовились к войне, принц Конде отвечал: «Мы хотим мира, и если сдержат данное нам слово, то все будет покойно; в противном случае мы не признаем ваших государственных чинов и протестуем против всех решений, которые они постановят против нас».
Иначе отвечал Генрих Наварский: он не был так предан протестантизму, чтоб для него отказаться от французской короны, а между тем видел ясно, что католическое большинство никогда не признает королем протестанта. «Скажите чинам, — отвечал Генрих, — что самая пламенная моя молитва к Богу, чтоб Он привел меня к познанию истины; молюсь, что если я теперь на правом пути, то чтоб Господь удержал меня на нем, если же нет, то чтоб открыл мне глаза, и я готов не только отречься от заблуждения, но и пожертвовать всем для уничтожения ереси не только во Франции, но и в целом свете».
В то время, когда Генрих Наварский уже готовился уступить большинству, слабый король Генрих III колебался между двумя сторонами: в 1577 году он заключил мир с протестантами в Пуатье; но потом, угрожаемый лигистами, заключил с ними договор в Немуре (1585), по которому уничтожал все дарованные протестантам льготы, обязывался изгнать из государства протестантских проповедников и раздавать должности только католикам. Вследствие этого началась опять религиозная война, названная войною трех Генрихов (короля Генриха III, Генриха Наварского и Генриха Гиза). Первому Генриху, королю, было, впрочем, не до войны; он в это время пристрастился к щенкам: накладет их в корзину, повесит ее себе на шею и расхаживает с такою драгоценною ношею; он тратил также большие деньги на покупку и содержание обезьян и попугаев; скупал миниатюры из старых молитвенников и сам наклеивал их на стены своей домовой церкви; много денег стоили ему и твари человеческой породы (миньоны).