Курсант: Назад в СССР 7
Шрифт:
— Ну так вы туда позвоните, попросите, чтобы мне краем глаза взглянуть. А то вашего начальника розыска днем с огнем не сыщешь.
— У нас с местной прокуратурой напряг, — поморщился Караваев. — Не задалась как-то дружба.
— Алло! Никита Егорович, — для переговоров с Москвой мне снова попалась пятая кабина, я уже начинал считать ее личным кабинетом. — Как у вас там? Ничего нового… У меня все интереснее становится. Березова Олеся Александровна — девушка, что крутила роман с Дицони, повесилась у себя
— Очень мне непонятна позиция местных. — пробурчал Горохов. — Что сам думаешь?
— Отца ее отыщу, переговорю. И вот еще что… Темные убийства не дают мне покоя. Хоть они и не связаны с Дицони, но хочу проверить, что там местные наработали. Для успокоения души, так сказать.
— Хрен с этими убийствами, Андрей Григорьевич, — я даже через трубку видел, как Горохов трясет головой и мнет в пальцах куцый окурок. — У нас самое главное — по цыгану раскрыть, иначе разгонят всех к чертям собачьим и на заслуги прошлые не посмотрят.
Голос его мне совсем не понравился.
— Я понимаю, — всё-таки решил я настаивать, — но копнуть поглубже надо. Чую, что там нечисто. Может, и по Дицони что-то всплывет прицепом. Сами знаете, как у нас иногда бывает, куда только кривая не выведет.
— Ладно… Твои предложения?
— Продлите мне командировку, с гостиницей я сам вопрос решу. Но самое главное, оформите приказом Главка цель командировки, как оказание практической помощи в раскрытии особо тяжких преступлений, совершенных с прошлого года по настоящее время. Вы ведь это сможете.
— Вот любишь ты нагружать себя, Андрей, ненужной работой, — вздохнул следователь. — Ладно, будет тебе новый приказ и новое командировочное удостоверение.
— Если можно, то завтра с водителем отправьте.
— Вот ты шустрый! Там приказ-то согласовывать надо, по кабинетам побегать. Еще вопрос, подпишут ли его вообще, в свете последних событий.
— Ну, я же знаю, Никита Егорович, вашу пробивную способность. Надеюсь на оперативное разрешение этого вопроса, — бодро улыбнулся я в трубку.
Глава 7
На следующий я день решил снова наведаться к отцу Березовой Олеси, к той девушке, что успела закрутить быстротечный роман с Дицони. Может быть, в этот раз застану его дома.
От гостиницы его дом был совсем близко. Решил прогуляться пешком. Длинная пятиэтажка с еще незастеклёнными балконами и подъездами, выкрашенными в цвет молодой петрушки. Еще чистые и не замшелые. Только на площадке второго этажа красной краской вкривь и вкось выведен текст с потеками: «Вожатая дура!».
Наш человек всегда любил писать на заборах. Как там у Высоцкого в зарисовке? «… в общественном парижском туалете есть надписи на русском языке».
Нажал кнопку звонка, особенно и не надеясь, что кто-то мне откроет. От двери этой несло нежилым. От других квартир пахло жареной рыбой, подгоревшим молоком или просто был слышен гул телевизора и визги детей да брань супругов. А тут тишина. Мертвая.
Но, на мое счастье, замок щелкнул, и на пороге появился хмурого вида мужик в затертой до дыр тельняшке и вытянутых трениках. От него пахнуло водкой и солеными огурцами. Все-таки есть жизнь в квартире Березовых. Отлично.
Несмотря на свой гардероб, алкаш оказался подтянут, гладко выбрит, а морда будто вырезана из базальта. Правильные углы черт, как шахтер или комбайнер с плаката.
— Здравствуйте, — я раскрыл удостоверение. — лейтенант милиции Петров. Березов Александр Александрович?
— Он самый, — хозяин зыркнул на меня недобрым взглядом и добавил, будто докладывал. — Одна тысяча девятьсот тридцать седьмого года рождения.
— Можно войти? У меня есть несколько вопросов по поводу вашей дочери.
— Входи, начальник… — хмуро кивнул тот и зашагал в зал.
Я разулся и огляделся. Холостяцкая берлога выглядела просто, но чисто. Только темновато. Видно, шторы задернуты.
Я вошел в комнату за хозяином. Тот уселся в кресло, продолжая на меня коситься исподлобья. Но молчал. Что же он так меня невзлюбил прямо с порога?
— Вам знаком этот человек? — я показал фотокарточку Дицони.
Александр безразлично пожал плечами.
— Это Артур Дицони, — добавил я.
— Цыган, что ли? — нахмурился Березов, играя желваками. — И почему я его должен знать?
—Потому что он встречался с вашей дочерью. Недолго. Примерно полгода назад. Вспоминаете?
— А-а… Так тот самый артист? Заезжий.
— Вы его все-таки знаете? — карточку я все ещё держал в руке, чтобы хозяин квартиры мог всмотреться, если все-таки захочет.
— Дочь что-то рассказывала. Когда жива была, — ровно проговорил Березов.
— Его убили в Москве. Неделю назад.
— Туда ему и дорога, — буркнул тот.
— А что так? — я внимательно следил за его реакцией.
— Приехал, хлыщ столичный! Поматросил и бросил.
Он зло, размашисто махнул рукой. Кажется, стена показного безразличия начала рушиться.
— Расскажите про вашу дочь. Какой она была?
— Зачем? Я думал, вы пришли по поводу ее самоубийства. А вы смерть этого урода расследуете? При чем тут моя Олеся?
— Почему сразу урода?
— Я даже свою дочь не хоронил, — прошипел Березов. — А вы ко мне с этим цыганом прицепились.
Он воткнул взгляд в пол, в потертый линолеум.
— Мне жаль, — сказал я искренне, — как так получилось?