Курсистки
Шрифт:
Глава 3
Она поняла, почему так редко вспоминает отца. Во – первых, свободного времени нет. Во – вторых – есть Гордей. Гордей умел слушать. Софья, раньше и не догадывалась, что она так болтлива. Сидя с Гордеем на скамейке в саду, она могла говорить долго и, как ей казалось, красноречиво. Только заметив в уголках рта цыгана смешинку, она замолкала. Когда вопросительно, когда – обиженно. Но, обижалась она на него редко. А на Агнессу не обижалась совсем.
Только однажды Гордей оборвал ее на полуслове. Грубовато – то, с прямым укором. А всего – то, она начала рассказывать об Аньке Ларцевой.
Пробыв всего месяц в школе, Софья напросилась к Агнессе. Она почти не могла спать, постоянно думая о той, которую так жестоко избила. И к Агнессе пошла, чтобы попросить узнать, как там Анька. "Просто так интересуешься?" – спросила та. "Нет, не просто!" – огрызнулась Соня, собираясь уходить: зря она к ней приперлась. "Подожди… Аня в тяжелом состоянии. Ей нужна операция и не одна. Вы ей лицо изуродовали". С каждым словом директрисы холодело Сонино сердце. Вдруг она представила себя на месте Ани, на больничной койке, в бинтах и пластыре. Как же Аня должна ненавидеть ее, Софью! Агнесса тогда сказала, что отец деньги на лечение Ани перечисляет. "Только деньгами не откупишься!" – подумалось ей тогда. И те же самые слова она прочла в глазах Агнессы.
Это сейчас, после сеансов у Ядвиги, после разговоров с ней и Гордеем, Софья понимает, что такое расплата. Кстати, сколько ни просила Софья Ядвигу показать ей будущее, та не соглашается. Ссылается на запрет то ли Агнессы, то ли кого – то там, свыше. Только и сказала, что замуж выйдет и детей родит. Да это и так понятно, не уродина, в девках не засидится.
Соня встала с кровати и вышла в коридорчик. По внутреннему набрала номер своего партнера Сергея.
– Ты готов? – в принципе, в бассейн она могла бы ходить и одна. Но, она так привыкла, что Сережка всегда рядом.
Они объяснились в первый же день. Ей не хотелось дурить парню голову, она видела, что он неловко чувствует себя в ее обществе. И она сразу решила все поставить на свои места. Она тогда еще наивно полагала, что нет такого мужчины, который бы ее ни захотел. Она только заикнулась, что, мол, не надейся. А Серега посмотрел на нее так участливо, и произнес: "Соня, ты – моя работа. И все. А работаю я ради другой. Тебе ничего не грозит". Обидно было, спору нет. Зато теперь он ей за подружку.
– Соня, я не могу. Сейчас пойду в приемную, должна Кристинка звонить. Не обижайся.
– Ладно, поплаваю одна, – Соня положила трубку.
Вот так, оказывается, бывает: только что ты беззаботно мечтаешь поплескаться в прохладной водичке, и уже на тебя обрушивается беда. Пусть не своя, вроде бы чужая: с Викой они так и не стали близкими подругами. Впрочем, с Ксюшкой тоже. Просто жили довольно мирно, сталкиваясь в основном по вечерам, когда уже только и хотелось – в душ, и в кроватку. Никаких откровений. Софью это устраивало, она почти не знала ничего о прошлом подруг. Не то, чтобы не интересно – не нужно. Подсознательно отгораживаясь от их жизни, Софья постепенно забывала и свою. Уже и Каша со своим притоном, и приводы в милицию, пьяный угар казались ей чем – то посторонним, как в позапрошлой серии мыльной оперы. Какой – то определенной цели, вроде как у Ксюши, у Сони не было. Но она знала одно – туда, к подружке Косовой и Кашину, она не вернется.
Соня с ужасом смотрела на Вику. Что такое "нет лица", она поняла только сейчас. Ада Карповна, крепко держащая девочку за плечи, сама была белее мела. Первой мыслью Сони было то, что Вика опять накурилась какой – то дряни. Но, посмотрев на воспитательницу, она догадалась – не то.
– Соня, побудь с ней, – Ада Карповна уложила Вику на постель и прикрыла пледом.
– Что случилось?
– Пойдем, выйдем на минутку.
Ада Карповна вышла в коридор.
– У Вики умер отец. Смерть криминальная, точно ничего не известно, но мать Вики арестована. Сейчас за девочкой нужно последить, не дай Бог, придет в голову дурная идея. Ты же знаешь Вику!
– Хорошо.
– Ни о чем не спрашивай. Скоро из города вернется Ядвига, она с ней поработает. А пока – Вика на тебе. Если что – зови, – Ада Карповна кивнула на дверь Викиной комнаты.
– Хорошо, – опять повторила Соня.
Она смотрела на лежащую с открытыми глазами Вику и только сейчас начала понимать, что, все – таки, они не чужие. Иначе, отчего так сжимается сердце, когда она смотрит на посеревшее ее лицо?
– Сонь, дай воды, пожалуйста, – голос Вики она еле расслышала.
Соня молча налила из бутылки стакан минералки и протянула ей. Вика села и поджала под себя ноги.
– Папы больше нет, – протянула она задумчиво, ставя пустой стакан на тумбочку.
– Может, тебе поплакать? – почему – то Софье в голову пришло именно это.
– Уже. По – моему, я затопила кабинет Агнессы, – попыталась пошутить Вика.
– Переживет.
– Я все думаю, почему она не убила его раньше? – в голосе Вики звучало удивление.
Соня в ужасе смотрела на Вику: о чем это она?
– Понимаешь, отец давно ее выкинул из своей жизни. И я знаю, за что: застукал в постели с другим мужиком. Это они передо мной играли в семью. Что я, дура, и не видела, что они даже спят отдельно, каждый в своей комнате! Да и отец по бабам бегал. Почему сейчас? Что там у них такого произошло, что мамочка его того?
– Вика, они все же твои родители. Не надо так уж!
– А как?! – вдруг взвизгнула Вика. Они там разборки устроили, а я теперь одна живи? Кому я нужна? Что мне делать?
– Ну, бабушка у тебя есть? Брат, сестра? – Соня вдруг поняла, что совсем ничего не знает о семье Вики.
– Никого. Только Зинка Друккер.
– Она тебе кто? Тетя?
– Она мне любовница моего отца и охранница его тела. Плохая, видно, охрана!
– Не поняла.
– Начальник службы безопасности нашей фирмы Зинаида Друккер, подруга детства моей матери, ныне подруга по койке отца.
– Как все запутано! А мама твоя знала, что они?…
– Нет. Слушай, а вот она, причина. Точно. Мать узнала, что они спят. Ее это добило. Дура, сама виновата.