Курск- 43. Как готовилась битва «титанов». Книга 2
Шрифт:
Информация из первых двух абзацев серьёзных сомнения не вызывает, это краткое изложение разных предложений и вариантов планов боевых действий в южной части Курской дуги и южнее, которые обсуждались в Берлине в течение всей весны (операция «Пантера» и т.д.). Но к началу июня даже эта частично правдивая информация утратила свою актуальность. Вероятно, поэтому и были подброшены источникам «Доры» для повышения авторитета в глазах Москвы. Дезинформация разбросана по всему тексту. Во-первых, 11 ак в это время не входил в состав 2А, а располагался южнее, под Белгородом, в АГ «Кемпф». Следовательно, в состав «ударного крыла» 2А входить не мог. Во-вторых, удар 4ТА на Курск с юга рассматривался как приоритетный не с середины мая, а изначально, с марта-апреля. В-третьих, ни в конце мая, ни в начале июня ударные соединения группы Манштейна, выделенные для «Цитадели», не выдвигались на исходные позиции для наступления на Курск, а по-прежнему продолжали находиться в тылу на отдыхе и комплектовании. В это время уже стало понятно, что установленная дата начала «Цитадели» – 12 июня – нереальна, т.к. необходимого числа бронетанковой техники выпущено не было, а значительные
А вот сообщение, данные которого было призваны скрыть истинные намерения противника: «27.6.43. Директору. Молния. От Вертера. Берлин, 21 июня. Главное командование сухопутных сил проводит перегруппировку армий группы Манштейна. Целью перегруппировки является создание угрозы флангам Красной Армии на тот случай, если она предпримет наступление из района Курска на запад – в направлении на Конотоп. Дора». Напомню, 21 июня Гитлер окончательно решил начать «Цитадель» в первых числах июля и утвердил предварительную дату – 3-го, а через несколько дней скорректировал её на 5 июля. С 27 июня 9А и ГА «Юг» приступили к выдвижению ударных группировок на исходные позиции, и именно 21 июня агент «Вертер» из Берлина получает данные о том, что в ближайшие дни начнётся перегруппировка в районе Курского «балкона», которую русские с большой долей вероятности могут засечь.
Поэтому-то в донесении разъясняется, что движение огромной массы войск – якобы страховка на случай возможного удара Красной Армии, а не подготовка к удару на Курск. Подобные сообщения – один из элементов плана дезинформационного обеспечения «Цитадели». Сегодня понятно, что информация этого и подобных ему сообщений из швейцарской резидентуры – вымысел, но тогда это был далеко не очевидный факт. Поэтому Москва лишь через неделю могла по достоинству оценить «большую ценность» данных «Вертера». А вот сообщение того же источника от 6 июля 1943 г., присланное из Берна 10 июля, не требовало никакого времени, чтобы понять его суть, оно сразу попало в разряд дезинформации:
«Директору. Молния. От Вертера. Берлин, 6 июля.
Приказа о превентивном наступлении немецкой армии не было к тому моменту, когда Красная Армия 5 июля ответила массированным контрударом на частное наступление немцев в районе Томаровки, которое произошло 4 июля силами одной-двух дивизий и имело целью провести глубокую разведку в связи с тем, что немцы опасались развития событий между Великими Луками и Дорогобужем.
Установив объём наступательного удара Красной Армии между Харьковом и Курском, командование приказало начать наступление двумя армиями в секторе Курска. 6 июля немецкое командование рассматривало бои всё ещё как оборонительные и постепенно вводило в сражение новые резервы, главным образом через Харьков, Лебедин, Конотоп» [81] .
Напомню: 4 июля 1943 г. никаких глубоких разведок немецкие войска на юге Курской дуги не вели. А в рамках подготовки к реализации «Цитадели» все четыре дивизии 48 тк 4ТА провели севернее и северо-восточнее Томаровки частную операцию по захвату высот и укрепленных сёл Герцовка и Бутово, располагавшихся перед фронтом войск правого крыла 6 гв. А. 5 июля советская сторона ни контрудара, ни вообще каких-либо активных наступательных действий в полосе Воронежского фронта не предпринимала, а наоборот, в этот день главные силы ГА «Юг» перешли в наступление на Курск. Уже к утру б июля для его отражения командование фронта задействовало все свои резервы, а во второй половине дня 2 тк СС 4ТА, прорвав две из трёх армейских оборонительных полос, разбил две его усиленные стрелковые дивизии, удерживавшие обоянско-прохоровское направление, и окружил резервный 5 гв. Сталинградский танковый корпус, выдвинутый Н.Ф. Ватутиным для их усиления в этот район. В связи с этим в тот же день командование фронта было вынуждено обратить в Ставку с просьбой о выделении дополнительных сил. И на этом фоне из Берна шли убаюкивающие депеши о том, что все эти события Берлин рассматривает не иначе как оборону против советских войск. Трудно себе представить, чтобы в Москве могли поверить этим небылицам и действительно ценили источники «Доры». Кстати, возможно, это покажется удивительным, но сам Ш. Радо даже в начале 1970-х гг. продолжал считать все свои донесения, в том числе и упомянутые выше, вполне правдивыми [82] .
81
Радо Ш. Под псевдонимом «Дора». М.: Воениздат, 1973. С. 252.
82
Радо Ш. Под псевдонимом «Дора». М.: Воениздат, 1973. С. 250-259.
Поэтому нельзя согласиться с утверждением некоторых отечественных авторов о том, что к началу апреля советская разведка обеспечила руководство страны необходимой информацией о «Цитадели» в полном объеме. Данные действительно поступали, но не широким потоком, а на те, что были получены к началу апреля, Ставка опираться, и справедливо, опасалась, поэтому была вынуждена предпринимать немалые усилия для получения других данных по альтернативным каналам.
Следует признать, что в это время часто далекой от реальности была и развединформация,
83
Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат, 1968. С. 159.
ГА «Центр» и «Юг» располагали 1283 танками (396 и 887 соответственно), из которых в строю числилось лишь 570 (181/389). А на всём советско-германском фронте противник имел 1336 боевых машин, из которых исправных 45,8%, т.е. 612 [84] . Ошибочная информация о наличии у него столь значительной группировки танков под Курском, безусловно, заставляла советскую сторону серьёзно нервничать. Ведь на 29 марта Центральный фронт имел всего 543 исправных танка, в том числе 232 Т-34 и КВ [85] , остальные лёгкие и иномарки. А Воронежский и того меньше: 9 апреля в строю числилось лишь 276 машин и 44 – в пути [86] . Кроме того, следовало учитывать резервы вермахта, а также его возможность усиливать соединения в этом районе, используя бронетехнику со «спокойных» участков. Таким образом, теоретически всё это в комплексе могло дать очень значительные силы для наступления, но только теоретически.
84
NARA USA. Т. 78. R.587. F.
85
ЦАМОРФ. Ф. 62. Оп. 321. Д. 16.Л.37.
86
Замулин В.Н. Курский излом. Решающая битва Великой Отечественной. М.: ЯУЗА, ЭКСМО, 2008. С. 98.
Парадоксально, но именно эти неправдоподобные данные помогли Ставке выработать и принять наиболее верное на тот момент решение о переходе к преднамеренной обороне, т.к. Генштаб положил их в основу своего анализа оперативной обстановки и соотношения сил под Курском, который 12 апреля 1943 г. был представлен И.В. Сталину. По это причине через относительно короткое время после совещания в Кремле командующие Центральным и Воронежским фронтами получили распоряжения считать первостепенной задачей войск в готовящейся оборонительной операции уничтожение вражеской бронетехники и всю систему обороны фронтов готовить в первую очередь как противотанковую. «Мы хотели встретить ожидаемое наступление немецких войск мощными средствами обороны, – вспоминал Г.К. Жуков, – нанеся им поражение, и в первую очередь разбить танковые группировки противника» [87] .
87
Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т.З. М.: Новости, 1990. С. 23.
Как тут не вспомнить ошибку советской разведки при оценке сил группировки Паулюса перед контрнаступлением в ноябре 1942 г. под Сталинградом. Хотя тогда просчитались не в два, как под Курском, а более чем в три раза – рассчитывали окружить 85 000-90 000, а в «кольце» оказалось 300 000 [88] !
В то же время упомянутая выше ошибочная развединформация о численности бронетехники имела и крайне отрицательное влияние на планирование Курской оборонительной операции. В конце апреля Ставка, опираясь на неё, приняла ещё одно, но ошибочное решение о том, что главный удар вермахт нанесёт по Центральному фронту, т.к. разведка считала, что именно на Орловской дуге сосредоточены его главные силы для захвата Курска и возможного последующего удара на Москву, в том числе и бронетанковые, из которых формировался ударный клин Моделя. Эти данные подтверждались нашими спецслужбами и в мае, и в июне. Например, в разведсводке штаба БТ и МВ РККА на 15 июня 1943 г. указывалось: «Большинство танковых войск противника на 15.6.1943 г. находится перед Западным, Брянским, Центральным, Юго-Западным и Южным фронтами Красной армии в следующих ударных группировках:
88
Василевский А.М. Дело всей жизни. Т. 1. М.: Политиздат, 1987. С. 283.
а) в районе Брянск – Орёл – Кромы сосредоточено шесть танковых дивизий (5, 9, 2, 12, 18, и 20 тд) с общей численностью танков до 1600.
б) в районе Белгород – Харьков – Богодухов сосредоточены семь-восемь танковых дивизий (6, 7, 11, «Адольф Гитлер», «Рейх», «Тотенкопф» («Мёртвая голова»), «В. Германия» и предположительно 4 тд) с общим количеством танков до 1100-1200» [89] (см. Приложение № 3).
89
ЦАМО РФ. Ф. 38. Оп. 11353. Д. 199. Л. 248.