Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции «Цитадель». 1943
Шрифт:
Кроме этого, в предвидении вражеского наступления в районе Курска советское командование провело крупные воздушные операции против аэродромов и коммуникаций противника [760] . Эта идея принадлежала командующему Воронежским фронтом генералу Ватутину, который во второй половине апреля 1943 года обратился в Ставку с предложением привлечь объединенные силы авиации Центрального, Воронежского, Юго-Западного и Южного фронтов, а также авиации дальнего действия к длительной операции по уничтожению воздушных сил противника на его аэродромах и срыву подготовки наступления против войск Красной армии, обороняющих Курский выступ. Первая операция состоялась еще в мае, в связи с поступившими сведениями о начале наступления противника в период с 10 по 12 мая, и длилась с 6 по 8-е число, в ней участвовала авиация Калининского, Западного, Брянского, Центрального, Воронежского, Юго-Западного и Южного фронтов (1, 15, 16, 2, 17, 8-я воздушные армии). Удары наносились главным образом по аэродромам, на которые базировались 4-й и 6-й воздушные флоты немцев, способные оказать непосредственное влияние на ход боевых действий под Курском (так, 6 мая были атакованы 17 аэродромов, расположенных в полосе протяженностью около 1200 километров – от Смоленска до Азовского моря, для чего задействовались 112 самолетов-бомбардировщиков, 156 штурмовиков, 166 истребителей [761] ). По советским данным [762] ,
760
В кн.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг. Т. 3. С. 394–397; Штеменко С.М. Указ. соч. С. 199, 213.
761
В кн.: Советские военно-воздушные силы в Великой Отечественной войне. С. 175.
762
Советские военно-воздушные силы в Великой Отечественной войне. С. 176.
Вторая воздушная операция проводилась с 8 по 10 июня с прежними целями, и к ней привлекались силы трех воздушных армий – 1, 2 и 15-й, а также дальняя авиация. Эта операция была направлена против 28 неприятельских аэродромов, расположенных на центральном участке фронта в районе Брянска, Орла, Карачева и Боровска, с целью уничтожения группировки бомбардировочной авиации, наносившей удары по советским промышленным объектам в Горьком, Саратове и Ярославле. В целом операция прошла менее успешно – было повреждено и уничтожено 223 немецких самолета, поскольку на этот раз не удалось достигнуть внезапности, хотя удары были перенесены с утреннего и дневного на вечернее и ночное время. По информации генерала Фридриха Клесса [763] , потери советских ВВС при этом также оказались значительными – 132 самолета за 8 и 11 июня.
763
В кн.: Ньютон С.Х. Курская битва: немецкий взгляд. С. 195–196, 200.
Кроме проведения специальных воздушных операций, советское командование активизировало ночные воздушные удары против войск и объектов противника в районе Брянска, Карачева и Орла. По сведениям генерала Клесса, только в июне для этого было совершено около 7 тысяч вылетов (по советским данным, соединения дальней авиации совершили в июне около 7,5 тысячи вылетов для ударов по вражеским коммуникациям), которые, однако, не привели к существенным результатам, – несколько железнодорожных сортировочных станций оказались выведены из строя на срок не более суток [764] . Успешной обороне от советской авиации способствовало то, что командующий 6-м воздушным флотом генерал Роберт Грейм приказал истребительным соединениям контролировать воздушное пространство над Орлом и Брянском в ночное время с помощью передвижного радиолокационного оборудования.
764
В кн.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг. Т. 3. С. 397; Ньютон С.Х. Курская битва: немецкий взгляд. С. 195–196, 200.
Как видно, ни одной из сторон не удалось в полном объеме решить задачи своих воздушных операций, проведенных накануне Курской битвы, однако советское командование по их итогам пришло к важному выводу: на совещании в Ставке Верховного главнокомандования было принято решение увеличить производство самолетов-истребителей и улучшить организацию истребительной авиации в целях ее массированного применения [765] . В результате в короткое время истребителей стало выпускаться больше, а их использование было улучшено в соответствии с рекомендациями, выработанными в основном по результатам воздушного сражения на Кубани. В частности, в ходе воздушных боев на Кубани истребительные части советских ВВС стали впервые систематически, а не эпизодически использовать тактику немецких истребителей, что впоследствии нашло отражение и в приказах, регламентирующих организацию и тактику действий истребительной авиации Красной армии. Таким образом, воздушные операции советских ВВС на южном крыле Восточного фронта в апреле– июне 1943 года объективно привели к численному и организационно-тактическому усилению истребительной авиации русских.
765
Штеменко С.М. Указ. соч. С. 214.
Соответственно в связи с недостаточностью истребительных сил, с началом операции «Цитадель» немецкая авиация полностью перешла к непосредственной поддержке войск на поле боя, тогда как удары по выдвигавшимся резервам противника наносились только от случая к случаю [766] . Причем, не располагая достаточным количеством самолетов-истребителей для завоевания и удержания господства в воздухе над всей зоной боевых действий, немецкое командование сосредоточило усилия истребительной авиации на важнейших направлениях, предваряя бомбовые и штурмовые удары посылкой крупных групп истребителей прикрытия [767] . Поэтому усилия немецкой авиации оказались локализованы в основном объектами во фронтовой полосе – в тактической зоне около 20–30 километров в ширину и не более 10–20 километров в глубину, а коммуникации и районы сосредоточения советских резервов остались вне зоны воздействия [768] . Господство в воздухе в этом ограниченном районе немецкие истребители пытались обеспечить за счет повышения интенсивности боевой работы, приблизив значительную часть основных аэродромов на расстояние до 18–30 километров от линии фронта, а также используя многочисленные промежуточные посадочные площадки (площадки «подскока»), расположенные от нее в 5–6 километрах [769] . Однако истребителей для прикрытия бомбардировочной и штурмовой авиации все равно не хватало, поэтому пилотам бомбардировщиков и штурмовиков приходилось самостоятельно вступать в бой с советскими истребителями. Для таких случаев ими использовались плотные боевые порядки, позволявшие самолетам взаимно прикрывать друг друга, либо специальная тактика маневрирования с учетом разницы скоростей боевых машин. Так, выполняя боевые задачи под Курском, командиру группы пикирующих бомбардировщиков Ju-87 (Junkers-87) капитану Эгберту Яэкелю (Egbert Jaekel) удалось уничтожить 8 советских истребителей, хотя и его машина была сбита 17 июля в районе Большое Очкасово, уже в ходе сражения за Орел, а Яэкель погиб [770] .
766
В кн.: Ньютон С.Х. Курская битва: немецкий взгляд. С. 217–218.
767
Огненная дуга. С. 219.
768
Там же. С. 218; Советские военно-воздушные силы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. С. 179.
769
Лопуховский Л. Указ. соч. С. 145.
770
В кн.: Горбач В. Указ. соч. С. 230; Зефиров М.В. Штурмовая авиация люфтваффе. М.: ООО «Издательство АСТ», 2001. 480 с. С. 149.
Кроме того, общую активность немецкой авиации в районе Курского выступа существенно ограничивали незначительные запасы авиационного горючего [771] . Например, генерал Фридрих Клесс указывает [772] , что к концу июня 1943 года общий запас авиационного бензина марки В-4 снизился до 4886 тонн при ежедневном расходе в среднем около 287 тонн; в течение июня было израсходовано 8634 тонны бензина В-4, а поступило 5722 тонны; на протяжении этого же месяца общее потребление бензина марки С-3 (для самолетов типа FW-190А-4, А-5 и А-6) составило 1079 тонн, а поставки – 441 тонну. При этом горючее могло быть доставлено на аэродромы к линии фронта только по истечении 10–14 дней с момента выделения, за время от 4 до 8 суток после вывоза с территории Германии. Эти обстоятельства вынуждали командование германских военно-воздушных сил вести «топливную тактику», обеспечивая воздушную поддержку сухопутных войск только тогда, когда ситуация становилась критической или сражение на определенном участке достигало кульминации.
771
Мюллер-Гиллебранд Б. Указ. соч. С. 405.
772
В кн.: Ньютон С.Х. Курская битва: немецкий взгляд. С. 207–208.
Таким образом, к июлю 1943 года на советско-германском фронте сложилось своеобразное положение: обе стороны старательно совершенствовали свою оборону и в то же время готовились к наступлению. Однако первыми начать это наступление пришлось немецким солдатам, поскольку командование германской армии не решилось дольше выжидать и уступить инициативу противнику.
Часть вторая
НАЧАЛО БИТВЫ. ОПЕРАЦИЯ «ЦИТАДЕЛЬ» ГРУППЫ АРМИЙ «ЦЕНТР»
Глава 1
НАЧАЛО БИТВЫ: РАЗВЕДКА БОЕМ НЕМЦЕВ, АРТИЛЛЕРИЙСКАЯ И АВИАЦИОННАЯ КОНТРПОДГОТОВКА СОВЕТСКОЙ СТОРОНЫ
1.1. Разведка боем в полосе 4-й танковой армии группы армий «Юг»
Согласно решению Гитлера, объявленному 1 июля на совещании в Восточной Пруссии, операция «Цитадель» должна была начаться 5 июля. В ночь с 1 на 2 июля началось выдвижение корпусов и дивизий в исходные районы для наступления. В 14.00 2 июля в части и соединения ударных группировок поступили и были зачитаны обращения Гитлера к солдатам и офицерам, в которых он подчеркивал важность операции и пытался укрепить веру в успех у личного состава [773] . В это же время Генеральный штаб Красной армии получил новые агентурные сведения о времени начала операции «Цитадель». В 2.15 2 июля генерал Антонов подготовил и направил на утверждение Сталину общее предупреждение действующим войскам, где было указано, что вражеское наступление может начаться в период с 3 по 6 июля [774] . Сталин утвердил это предупреждение и распорядился, чтобы маршал Жуков оставался на орловском направлении для координации действий Центрального, Брянского и Западного фронтов, а маршалу Василевскому предложил направиться на Воронежский фронт.
773
В кн.: Лопуховский Л. Указ. соч. С. 60, 592–593.
774
Штеменко С.М. Указ. соч. С. 219.
Получив указания Ставки Верховного главнокомандования, командующие Центральным и Воронежским фронтами генералы Рокоссовский и Ватутин приказали командующим армиями предупредить войска о возможном переходе противника в наступление и немедленно привести все технические боевые средства в полную боевую готовность. По этому приказу все минно-взрывные заграждения перед передним краем обороны были подготовлены к действию; подвижные отряды заграждений в соответствии с планом выдвинулись в исходные районы; артиллерия фронтов приготовилась начать контрподготовку. На аэродромах экипажи истребительной, штурмовой и бомбардировочной авиации находились в готовности к немедленным вылетам.
С германской стороны за два дня до объявленной даты ударная авиация начала перебазироваться на полевые аэродромы вблизи районов наступления (перебазирование истребительной авиации на аэродромы и взлетные площадки, наиболее приближенные к линии фронта, завершилось вечером 4 июля [775] ), а штабы командования групп армий и армий придвинулись к линии фронта. Вечером 3 июля на фронте 9-й и 4-й танковой армий были проведены подготовительные мероприятия – саперы приступили к разминированию минных полей (так, в ночь с 3 на 4 июля десять саперов дивизии «Великая Германия» за 5 часов обезвредили около 2700 мин на участке фронта в районе Бутова [776] ), артиллерия сосредоточивалась для начала огневой подготовки, пехота и танки выходили на исходные позиции. По утверждению генерала Гребена [777] , сосредоточение сил в полосе 9-й армии было завершено за две ночи, причем огонь артиллерии и перелеты грузовых самолетов заглушали шум моторов автомашин и бронетехники, двигавшихся в исходные районы, поэтому враг не обнаружил прибытия штурмовых войск.
775
Горбач В. Указ. соч. С. 105.
776
Кросс Р. Указ. соч. С. 176.
777
В кн.: Ньютон С.Х. Курская битва: немецкий взгляд. С. 141.