Курт Сеит и Шура
Шрифт:
Ольга вдруг почувствовала грусть в словах мужа. Она встала и направилась к нему. Обвила его руками и поцеловала в лоб.
– Сергей, милый, не грусти. Ты сделал все, что мог. Бог был милостив, и ты вернулся ко мне. Что бы я делала, если бы с тобой что-то случилось?
Взгляд Сергея вновь наполнился обычной веселостью. Он погладил ее руки большими ладонями.
– Не обращай на меня внимания! Когда мои раны заживут и швы снимут, я забуду обо всем, – сказал он, затем добавил: – Мое предложение
Их ужин, начавшийся довольно поздно, превратился в маленький праздник новой встречи и длился до раннего утра. Они предавались воспоминаниям и смеялись. Ольга смешно изображала жен нуворишей, недавно ставших членами высшего общества Санкт-Петербурга. Хотя Сеит не все понимал, он присоединился к общему веселью. Как этой женщине удается быть такой красивой, очаровательной и веселой одновременно? Его мать также была красива, но он никогда не слышал от нее смешных историй. После ужина они переместились из столовой в гостиную, и, пока мужчины опять наполняли рюмки ликером, Ольга прошла к роялю. Она подобрала юбку и села на мягкий бархатный табурет. Муж принес ей рюмку ликера. Она произнесла: «Спасибо, дорогой», сделала большой глоток и поставила бокал на серебряный поднос рядом с большим подсвечником. Ее оживление внезапно унялось. Теперь она стихла. Положив руки на колени, она ждала какое-то время, а затем подняла голову и закрыла глаза. Сеит увидел, что мужчины пристально смотрят на нее. Несмотря на свой возраст, он чувствовал, насколько эта женщина необычна. Даже легкие ее жесты привлекали внимание. Казалось, она собирается молиться. Ее спокойное лицо, освещенное только светом свечей, теперь выглядело гордым и уверенным. Пальцы ее коснулись клавиш, и она заиграла. Сергей и Мехмет стояли по обе стороны рояля с рюмками в руках. Сеит забился в большое кресло, внезапно почувствовав тоску по дому.
«Сколько времени пройдет, прежде чем я увижу маму? Как они сейчас там?» – спросил он себя. Хотя отец был рядом, Сеит вдруг почувствовал себя совершенно одиноким. Ему очень захотелось, чтобы на месте Ольги сейчас оказалась его мать. Но это было невозможно. Он с трудом сдерживал слезы. К счастью, в комнате царил полумрак и никто не обращал на него внимания. Ольга казалась единственным живым существом в этой комнате. Дрожавший свет свечей, пока она играла, навевал грусть. Сеит закрыл глаза, чтобы не заплакать, и вскоре заснул.
Когда пьеса закончилась, мужчины было зааплодировали, но Ольга прервала их, поднеся указательный палец к губам и указывая глазами на спящего мальчика. Хотя Ольга и находилась обычно в центре внимания, она всегда умела быть очень внимательна к другим. Она прошептала:
– Бедный, он, должно быть, очень устал. Как мы не подумали об этом? Как я невнимательна.
– Я уверен,
Он протянул было руку, чтобы разбудить Сеита, но Ольга остановила его:
– Не буди! Я сейчас прикажу отнести его в постель.
– Не стоит этого делать, дорогая Ольга. Он теперь взрослый человек, может сам встать, пойти в свою комнату и заснуть там.
Голос Ольги был нежным, но властным:
– Что же это такое, Эминов? Разве ты не был ребенком? Разве ты не помнишь, как сладко спится в этом возрасте?
Сергей позвал слуг помочь отнести мальчика в спальню, затем улыбнулся и прошептал:
– Куда ему, Ольга! Мехмет эти годы давно позабыл.
– А ты сам? – спросил Мехмет, дразня друга.
На этот вопрос ответила Ольга, гладя мужа по щеке маленькой белой ручкой:
– О, он никогда не повзрослеет! Правда же, муж мой?
Капитан Моисеев искренне рассмеялся:
– Как замечательно, что мой отец и моя жена говорят обо мне одно и то же.
Появились дворецкий со слугой, и по знаку полковника они подняли мальчика и вынесли. Ольга тихо сказала им:
– Уложите его в постель, переодев в пижаму, но осторожно, смотрите не разбудите его.
Мехмет хлопнул ладонью по лбу:
– Господи, Ольга! Ты приказываешь отнести взрослого мальчика в постель. Никто не будет носить его в постель в школе. Как этот мальчик станет солдатом, если так его баловать?
Сергей громко рассмеялся, выливая остатки ликера из хрустального графина в рюмку.
– Теперь ты видишь, почему я плохой солдат, Эминов?
Его жена с другом запротестовали, хотя и засмеялись вместе с ним.
– Что ж такое, этот графин никогда не бывает полным! – возмутился Сергей. – Фрол! Фрол!..
Жена мягко остановила его. Она забрала графин и поставила на столик.
– Хватит, дорогой. Нам всем пора отдыхать. Наш гость слишком любезен, но мы не можем требовать от него просидеть с нами всю ночь.
Полковник смотрел на Мехмета, прося поддержки, словно маленький мальчик в поисках сообщника. Мехмет пришел к нему на помощь, сказав:
– Может, и можно выпить еще по рюмочке напоследок… – но, заметив недовольный взгляд Ольги, продолжил: – Но лучше пойти спать.
Сергей Моисеев смешно наморщился, показывая, что сдается:
– А! Я вижу, что моя дорогая Ольга сумела приручить и тебя тоже. Ладно! Что нам остается? Только повиноваться и отправиться в постель.
Затем добавил мягко, чтобы не обидеть ее:
– Ради всех святых, Эминов, иногда я задаюсь вопросом, что требует больше дисциплины – воевать в Порт-Артуре с адмиралом Алексеевым или быть здесь с моим адмиралом Чичериной-Моисеевой.
Конец ознакомительного фрагмента.