Куртизанка и капитан
Шрифт:
— Да. Да, я понимаю.
От жалости к ней у Алека дрогнуло сердце. Розали помолчала, пытаясь успокоиться, потом продолжила:
— Алек, а этот мужчина может… ему позволят отобрать у меня Кэти?
— Возможно, да, если он ее отец.
Ее руки судорожно вцепились в подол платья.
— А деньги помогут?
— Какие деньги? — угрюмо ответил он. — Это именно то, чего нет ни у кого из нас и о чем я горько сожалею. — «А у Стефана, будь он проклят, достаточно средств, чтобы нанять с десяток адвокатов», — пронеслось в голове.
Розали кивнула, закусив губу:
—
Алек взглянул ей в глаза:
— Я знаю, вам это очень не понравится. Но есть только одно средство. Согласиться на помолвку.
— По… — Розали показалась еще более шокированной.
— Помолвку. Со мной.
Господи. Она была в ужасе. Он взъерошил волосы и попытался еще раз:
— Послушайте! Это всего лишь временная мера. Но если этот человек попытается потребовать Кэти, вам необходимо выглядеть респектабельной. Возможно, я и не богат, но я сын графа, помолвка со мной укрепит вашу репутацию, миссис Роуленд, в глазах всего света.
Розали замерла. «Неужели ты и в самом деле думаешь, будто ты — куртизанка, пишущая для желтой газетенки, будешь воспринята в суде всерьез?» Язвительные слова Алека, однажды сказанные ей, до сих пор больно ранили.
— Так вы будете притворяться, будто хотите на мне жениться?
— Именно. Это не станет ни для кого большим сюрпризом, не так ли? В конце концов, вы уже были замужем. И люди знают, что вы здесь живете.
Розали подняла голову. Аромат цветов, казалось, вытеснил весь воздух.
— Люди считают меня вашей любовницей?
— Боюсь, это неизбежно.
На ее фарфоровой коже появились мелкие красные пятнышки.
— Есть ли какой-нибудь другой выход? Альтернатива?
«Какой ужас внушает ей эта идея».
— Думаю, это самое лучшее решение. Конечно, нам придется сделать формальное оглашение в газетах и так далее, я даю вам ночь, чтобы обдумать мое предложение. Я вижу, вам оно очень не нравится, поэтому позвольте напомнить: как только опасность минует, вы в любой момент сможете разорвать помолвку.
Алек удалился, даже не взглянув на нее. До Розали донеслись неясные отголоски его разговора с Гарретом, несомненно, ум капитана Стюарта был уже занят другими проблемами.
Она собрала письма от Хелен, которые думала ему показать, и прижала к себе, чувствуя, как подступает тошнота.
Розали вспомнила подслушанные слова Гаррета: «Та вернулась в город… леди и вправду прекрасна, однако она испортила ему жизнь».
Алек предложил обручиться, несмотря на то, что презирает саму мысль о подобном союзе. И она должна согласиться ради Кэти. Но, боже, как это нелегко.
Розали еще раз взглянула на письмо из Франции.
В нем сообщалось, что мать ее принадлежала к аристократической семье Лаваль, владевшей землями, замком и виноградником в провинции Луары, однако потерявшей все во время революции. Розали всегда думала, будто богатства семьи Лаваль исчезли навсегда.
Однако, как информировало ее письмо, шесть лет назад Наполеон восстановил состояние Лавалей, желая вернуть во Францию представителей самых знаменитых аристократических семей. В письме также говорилось о том,
Розали сложила письмо и взглянула на мерцающие угольки, догоравшие в камине.
Даже если сказанное в письме правда, чем это может помочь ей сейчас? Она отдала свое сердце мужчине, в прошлом которого незарубцевавшиеся шрамы, нанесенные другой женщиной, и который не чувствует к Розали ничего, кроме жалости.
И если бы он раскрыл всю ее ложь, не смог бы даже вынести ее присутствия подле себя.
Глава 19
В тот вечер Кэти потеряла свою любимую тряпичную куклу. Розали поняла, что Полли пропала, когда пришло время укладывать малышку в кроватку, и была весьма обеспокоена, поскольку девочка каждую ночь прижимала к себе потрепанную игрушку. Однако на сей раз Кэти заснула почти моментально, и потеря выветрилась из головы Розали.
До тех пор, пока не была разбужена почти сразу после полуночи горестным плачем Кэти:
— Кукла Полли! Она пропала!
Розали соскочила с кровати в ночной сорочке и поспешила успокоить малышку:
— Я найду ее, дорогая. Не волнуйся, я скоро вернусь.
Было большой ошибкой не сделать этого раньше, попеняла себе Розали. Быстро накинув шаль, она взяла свечу и босая направилась вниз. Розали беспокоилась, что наряд людей Алека все еще несет свою службу, день и ночь охраняя старый особняк — пережиток армейских привычек, наивно полагала она. Однако спящий дом выглядел тихо и покойно, когда Розали сбежала с главной лестницы и двинулась по темному коридору, ведущему из кухни в гостиную, где, как она надеялась, осталась тряпичная кукла.
И в самом деле, кукла Полли завалилась под кресло. Подобрав пропажу и облегченно выдохнув, Розали направилась к Кэти, вознаградившей ее улыбкой на заплаканном личике.
— Вот, дорогая. — Розали погладила Кэти по щечке. — Теперь все хорошо. Сладких снов тебе, любовь моя.
Как только Кэти заснула, Розали вернулась в свою спальню. Как глупо было с ее стороны отправиться в путешествие по дому без туфель, она умудрилась каким-то образом занозить ногу, возможно, на грубой деревянной лестнице, теперь нога кровоточила. Розали смочила в холодной воде хлопковый платочек и крепко обвязала им ногу, чтобы остановить кровь. И тут вспомнила, что оставила на лестничной площадке зажженную свечу, и бегом бросилась из комнаты, чтобы ее потушить.
И едва не столкнулась с высокой мужской фигурой. Алек.
Сердце зашлось ходуном.
— Мне показалось, я услышал какой-то шум, — проговорил он. — Что-то случилась? — Алек окинул ее внимательным взглядом, подмечая накинутую на ночную сорочку шаль, бледное лицо, распушенные волосы.
— Кэти проснулась и поняла, что потеряла тряпичную куколку. — Каким-то непостижимым образом ей удалось говорить спокойно. — Естественно, для нее это обернулось громадной трагедией. Так что пришлось спуститься вниз и разыскать куклу, а потом я вспомнила, что оставила здесь непотушенную свечу.