Кузнецов. Опальный адмирал
Шрифт:
Булганин, сидевший за столом неподалеку от Хрущева, делал на бумаге какие-то пометки, то и дело пощипывая бородку. Рядом с ним сидел начальник Генштаба маршал Соколовский и тоже что-то писал в рабочей тетради, изредка поглядывая на главкома ВМФ. Первый заместитель министра маршал Жуков, видимо, простыл: он то и дело подносил к носу платок, изредка глухо кашляя.
— Конечно, — вновь заговорил Кузнецов, — строительство большого океанского флота требует больших денег…
Хрущев бросил реплику:
— Спасибо, что вы, Николай Герасимович,
Реплика хотя и смутила Кузнецова, но не вывела из равновесия. Он даже усмехнулся скептически.
— Бесплатно, Никита Сергеевич, даже шлюпку не сделаешь, не то что подводную лодку. — Николай Герасимович помолчал. — Теперь, товарищи пару слов о ракетах. Военно-морское ведомство стремится к тому, чтобы корабли и авиация флота оснащались самым современным оружием. Еще три года назад, в пятьдесят первом году, я поставил перед Сталиным вопрос об оснащении флота ракетным оружием. Оно прошло испытания на новом крейсере «Адмирал Нахимов». Сейчас на крейсере и в береговой обороне флота мы начали установку опытных образцов этого оружия, а установка «Стрела» была испытана еще в прошлом году.
— И какой достигнут результат? — спросил Булганин.
— Отличный! Я же докладывал вам, Николай Александрович.
— Разве? — смутился министр.
— Что вы еще можете сказать о строительстве кораблей? — спросил Кузнецова Хрущев. — Не коротко ли вы нам все объяснили?
— Я написал на этот счет подробный доклад министру обороны, в котором изложил свои взгляды на задачи флота. Не претендуя на совершенную правильность, я просил Николая Александровича поручить Генштабу обсудить мой доклад. Но сделано это не было. А жаль!..
— Николай Александрович, почему так случилось? — спросил Хрущев.
Булганин ответил с заметным раздражением:
— Я просмотрел доклад Кузнецова вместе с начальником Генштаба маршалом Соколовским. Мы пришли к такому выводу: пусть военно-морское ведомство составит подробный план судостроения, а уж потом будем решать, как его реализовать. Кстати, — продолжал Булганин, — мы одобрили предложение главкома о разработке проекта новой атомной подводной лодки. Это я считаю важным.
— Николай Герасимович, как идет работа над этим проектом? — спросил Хрущев.
— Проект почти готов, осталось согласовать кое-что с главным конструктором.
— Эту работу надо форсировать, — потребовал Хрущев. — Нам очень нужны корабли с ракетно-ядерным оружием. Вам, Николай Александрович, и вам, Георгий Константинович, как первому заму министра обороны с участием начальника Генштаба нужно тщательно обсудить этот вопрос с морским ведомством. — Никита Сергеевич взглянул на Кузнецова. — Я собираюсь поехать в Китайскую Народную Республику, а на обратном пути побываю на Тихоокеанском флоте, посмотрю, как живут и учатся военные моряки, какие у них командиры, чему их обучают. Вы что-то хотите еще сказать?
— Да, Никита Сергеевич. —
— Пусть это дело обсудит Генштаб и решит, как нам быть, — заметил Хрущев. — Товарищи, — продолжал он, — подведем итоги нашего совещания. Начну разговор с ракетного оружия. Делают у нас ракеты медленно. И стоят они очень дорого, товарищи…
«Атомные подводные лодки намного дороже, — слушая Хрущева, подумал Николай Герасимович. — И крейсера не дешевле. Но все это необходимо, иначе американцы свяжут нам руки…»
Главком ВМС, переговорив по телефону, взглянул на адмирала Фокина.
— Командующий Северным флотом адмирал Чабаненко сообщил, что недели через две закончатся ходовые испытания новой подводной лодки, так что потом нам будет о чем поговорить. Вы, Виталий Алексеевич, тоже держите со штабом флота надлежащий контакт.
— Что, Андрей Трофимович просит еще дать флоту подводные лодки? — усмехнулся Фокин. — У меня с ним уже был разговор, я сказал, что пока такой возможности нет. Настырный! Кстати, Николай Герасимович, вам звонил адмирал Юмашев. Просил передать, что ждет вашего приезда в Военно-морскую академию.
«Хитер Иван Степанович, — откинулся на спинку кресла Кузнецов. — Когда меня судили, он держался в стороне, мол, ничего не знаю, ничего не ведаю. Теперь же я нужен ему…» А вслух сказал:
— Придется съездить к Юмашеву хотя бы на денек. Нелегко ему сейчас. Был главкомом, сняли…
— Сам виноват, — заметил Фокин. — Чарка его подвела, вот что…
Все утро главком находился у министра обороны Булганина. Вернулся хмурый, вызвал Фокина к себе.
— Есть дело, — озабоченно произнес Кузнецов. — Министр обороны поручил мне и Носенко рассмотреть вопрос о возможности организовать выпуск подводных лодок на вновь строящемся заводе в городе Николаеве. Ваше мнение? Обсудите эту проблему в Главном штабе, потом доложите. Срок — два дня. Я сейчас заскочу к Носенко, прозондирую на этот счет.
Зазвонила «кремлевка». Носенко!
— Да-да, это я, Кузнецов, Иван Исидорович. Еду к вам…
После тщательного анализа предложения министра обороны Кузнецов и Носенко дали отрицательное заключение, о чем составили официальную бумагу на имя Булганина. Они отметили, что заводы Минсудпрома должны были поставить Военно-Морским Силам 177 сторожевых кораблей, а поставлено всего 9. Строительство этих кораблей резко отстает от программы, и увеличивать выпуск подводных лодок за счет сокращения сторожевых кораблей — не лучший способ расширить производственную базу. К тому же производственную базу по строительству подводных лодок надо расширять в первую очередь на Дальнем Востоке и на Севере, а не на Черном море.