Кузница смерти
Шрифт:
К тому моменту, когда они уже собирались отправиться в третье баронство, прилетела управляемая магом-менталистом птица. Она принесла приказ Двенадцатой роте возвращаться с пленниками в Восточную Заставу. О Дарминском баронстве уже позаботился рыцарский полк, направленный генералом в баронство сразу же после получения донесения Берка.
Сержант собрал измотанную последними днями роту на замковой площади.
— Мы возвращаемся. На этот раз мы все неплохо потрудились, так что у вас, ребята, даже есть надежда на помилование.
Пехотинцы были очень воодушевлен
— Фантом, — позвал Берк. Пока не привели пленников, он должен был переговорить с парнем.
— Какие будут приказы, эр сержант? — вышел из иллюзии Наиль.
— Ты… Может как-то поговорить с генералом, чтобы он смягчил наказание? Мы сделали большое дело, раскрыли заговор врага, это должно что-то значить?
— Это ничего не значит. Такое задание по сложности не отличается от того, чем мне обычно приходится заниматься.
— Но ты ведь не выдержишь! Я слышал, люди даже пять ударов если и переживают, то сходят с ума.
— Не нужно меня сравнивать с другими, эр сержант. Мое тело крепче, чем у обычных бойцов. Разум тоже.
— Но Фантом… Парень, это же неправильно!
— Это приказ генерала. Я знал, на что иду, когда заключал духовный контракт. И знал, что буду наказан, когда его нарушал.
Юноша не хотел больше продолжать эту тему. Его и без того внутренне трясло от одной мысли о том, что ему предстоит, а тут еще Берк на раны сыпет соль. Но юноша решил не отступать, он хотел увидеть, чего стоит на самом деле. Сам, без всегда помогающего ему клинка. И эта порка была хорошим способом понять себя.
Глава 29
Двенадцатая рота возвращалась в Восточную Заставу настоящими победителями. Патрули и прохожие с завистью смотрели на шедших в первых рядах двоих пленных баронов. Слухи о подвиге роты каторжан катились впереди их самих, так что многие уже знали о предательстве дворян. Конечно, вся эта информация обросла разными подробностями, но главное оставалось неизменным. По приказу генерала бывшие преступники разоблачили опасный заговор предателей-баронов!
Наиль шел в рядах седьмого десятка под личиной вора Нила. Раз уж ему предстояло принять наказание в этом образе, то и в город входить следовало в нем, чтобы в дальнейшем особенно внимательные глаза не заподозрили странности.
Рядом с юношей маршировал Трош, то и дело косившийся на своего «десятника». Вор полностью оправился от своих ран и теперь ощущал некоторую вину за то, что должно было вскоре случиться. Наиль не только спас ему жизнь, сильно пострадав из-за нарушения духовного контракта, но теперь еще и получит дополнительное наказание. Впрочем, так чувствовали себя все в двенадцатой роте. Это вызывало в пехотинцах настоящее негодование, ведь где это видано, чтобы за спасение своих товарищей
Наиль ощущал страх, но старался не показывать этого. Он не понимал, почему генерал решил так с ним поступить, но, раз уж выбора все равно не было, то постарается использовать эту возможность, чтобы проверить свои пределы. Ранее Зиргрин рассказывал ему о том, как его во время ученичества раз за разом доводили до предела через пытки и моральное давление. Это помогло ему закалить свою волю и стать в прямом смысле несгибаемым. Однако поступить подобным образом со своим учеником он не мог. Не только из-за своего подчиненного положения одушевленного меча, но и по причине глубокой привязанности к юноше. Наиль стал для Крылатого Змея первым прямым учеником, он вложил в него всю свою душу и тайно считал его своим приемным сыном. Как бы у него поднялась рука пытать близкого ему человека?
Именно из-за всего этого Наиль ощущал, что его обучение было не совсем полным, ему чего-то не хватало, он чувствовал это. Зиргрин объяснял, что пробелы позже сможет восполнить магия, в конце концов, сделать из него королевскую тень без условий «зверинца» Гильдии теней было просто нереально, условия обучения там повторить было почти невозможно. Однако парень все же решил использовать любую возможность, чтобы приблизить себя к недосягаемому стандарту, которым стал его запечатанный в меч учитель.
Двенадцатую роту встречал совершенно незнакомый старший лейтенант с глубоким шрамом на лице, разорвавшим его щеку от уголков губ до уголка глаза, из-за чего он создавал некое жуткое впечатление. Скорее всего, повышен за боевые заслуги. Но никто из бойцов не смотрел на него свысока, да и не посмел бы. Таких офицеров ценили куда больше, чем знатных отпрысков и выходцев из богатых семей, так как получившие повышение в бою прекрасно понимали цену человеческой жизни и старались беречь своих людей.
Наиль взглянул на лейтенанта. Раз он их встречал, то он и был их новым командиром. Куда делся предыдущий — юноша догадывался, но точно знал только Дарнак. Но почему-то парню стало легче от осознания того, что его товарищей передадут, судя по всему, в надежные руки. И если назначен нормальный боевой офицер, то бывшие каторжане за заслуги перед короной точно будут помилованы и переведены в обычное подразделение. Это немного успокаивало.
Старший лейтенант выслушал «официальный» доклад Берка, после чего дал сигнал стоявшим позади него дознавателям увести пленников.
— Вы хорошо потрудились, так что заслужили немного отдыха. Идите в казарму, приведите себя в порядок, перекусите и получите новую форму вместо этих лохмотьев. Я разберусь с формальностями и подойду — познакомимся.
Несмотря на свирепый вид, голос у нового командира оказался довольно приятным и спокойным. Его поведение коренным образом отличалось от того, как вел себя их прежний лейтенант. Бойцы роты не знали, почему у них вдруг сменилось командование, но никто совершенно не расстраивался по этому поводу.