Квантовый Скачок
Шрифт:
Свет фонаря значительно сбавил мощность, и послышался шум мотора. Чернота впереди них начала медленно отъезжать в сторону, постепенно открывая ещё более непонятные и пугающие горизонты. Первое, что бросилось в глаза, это обнажившаяся пулемётная установка неизвестного образца, а также ещё одна установка, которая, скорее всего, являлась огнемётом, но не в тех пропорциях, что довелось ему встречать. Одеяние встречавших их людей совершенно не удивило… всё те же непонятные костюмы. Кто сможет разъяснить ему происходящее?
Щель увеличивалась, и вскоре открылось то, что не должно было тут быть ни при каких бомбёжках и прочих катаклизмах. Это очертания строений, часть навесного моста там, где должны были быть пути… В окнах двухэтажной постройки горел свет, а на балконе висело на верёвках различное тряпьё. В нос ударила смесь копоти, пара, пищевых ароматов и вонь нечистот. Видимо, увиденное настолько поразило Дымова, что его размышления прервал лишь хлопок по спине.
– Рот закрой! Муха залетит! – сказал под неумолкающий смех Хлыст. Ты чего так уставился, никогда не видел что ль?
– Нет, – путаясь в словах, ответил Дымов.
– С какой же ты станции, Майор? – не унимался Хлыст.
– С Автово…– ответил он, хотя названия у неё ещё не было…
– А это какая, по-твоему? Площадь Восстания что ль? – содрогаясь от смеха, прогрохотал он.
В очередной раз поняв, вернее – ничего не поняв, Дымов решил оставить свои домыслы на более позднее время. Ворота, наконец, открылись полностью, и они ступили на помост, ведущий на платформу…
Поравнявшись с патрулём, он заметил непонимающие взгляды, направленные в его сторону.
– Вы нам артиста, что ли привели?
– Артиста, артиста, – проворчал Серый.
– Давно пора. А то засиделись тут совсем. Скукота! – сказал один из патрульных.
– А ты бы оторвал свою жопу, да и прошёлся бы до Горьковской. Глядишь, и с тигром бы познакомился. А может, и самого Губку Боба встретишь. Скучно ему видите ли!
– огрызнулся Серый.
– Ну, всё, проходи быстрее, нечего ворота открытыми держать! – услышали они в ответ.
Шаг за шагом вводил Дымова в состояние полнейшей неизвестности и непонимания. Огромнейший зал под землёй, мечта, которая не давала покоя архитекторам и проектировщикам. Что-то явно не то творилось в его сознании. Ни дырокол, ни даже выстрел в тело не помогли бы проснуться, прийти в себя из того состояния, в которое он впал. Ряды колонн, одетых в хрустальные одежды, являлись опорами домов по обеим сторонам платформы и в то же время являлись украшением главной и единственной улицы. Вдоль платформы с рядами многочисленных дверей сновал разнообразный люд, прохаживались военные, грузчики катили металлические бочки, дети играли в игры прямо среди толпы, старики смолили самокрутки, сидя на порогах своих нехитрых жилищ. «ПОЧИНКА ПРИМУСОВ И РАЗЛИЧНОЙ ТЕХНИКИ» – гласила надпись над одной из них. «ДОМАШНЯЯ ВЫПЕЧКА ОТ ЛАРОЧКИ» – красовалось на другой стороне импровизированной улицы. «МИМИНО» – выделялась среди всех одна из вывесок.
– Майор, нам прямо, до самого конца, – сказал Серый.
Столь неожиданный приход на станцию, видимо, был событием из ряда вон выходящим. Люди подходили к окнам и смотрели вслед, дети останавливались перед Дымовым и шли рядом. Наконец то они добрели до конца платформы, которая завершалась шатром из толстого брезента с красным крестом, вышитым у входа.
Серый деловито отодвинул полог и вошёл, следом за ним прошли и остальные. Им навстречу выскочила девушка в белом халате. Её весёлое, задорное лицо обезоруживало входящего прямо с порога. Светлые волосы были сложены в длиннющую косу, щёки покрывал лёгкий румянец, а глаза светились.
– Здравствуйте, мальчики! – радостно воскликнула она.
– Здорово, Катюха! – прогоготал Серый. Мы тебе тут такой экземпляр привели, покруче твоих Мозгошмыгов будет.
– Мальчики, как я рада вас всех видеть! – взвизгнула она. – Ну, рассказывайте, что у вас нового? Как сами?
– Нормально всё! Потихоньку! – промычал Бодяга.
– Катюх, спиртику не найдётся? – запинаясь, спросил Хлыст.
– Найдётся! Только никому ни-ни, – девушка бросила взгляд на вход в шатёр.
– Могила! Ты ж знаешь, – Хлыст картинно изобразил зашитый нитками рот.
Катя достала бутыль с мутной жидкостью и быстро разлила по кружкам.
– Катерин, ты нам этого товарища проверь, пожалуйста. А то он что-то в пространстве потерялся. Чушь какую-то мелет. Мало ли чего, может, стукнулся где. Ну, тебе виднее, – продолжал Серый.
– Хорошо, хорошо, всё сделаю, – ответила она, осматривая майора с ног до головы.
Новые знакомые молча осушили кружки и, поблагодарив хозяйку, вышли из палатки.
– Ну, что? Начнём! – обратилась к Дымову Катя.
– Начнём… Только недолго. Мне наверх надо, к семье…
– Конечно, конечно, – защебетала она.
Проделав ряд бесхитростных манипуляций, она сделала заключение, что Дымову крайне необходимо принять успокоительного и пару часиков провести в горизонтальном состоянии покоя.
Жидкость, предложенная ею, оказалась намного приятнее, чем можно было себе представить по внешнему её виду. Николай залпов выпил предложенный отвар и практически мгновенно впал в состояние сна, сказалось накопившееся нервное напряжение.
Глава 2
Серый постучал в дверь и вошёл в кабинет начальника станции.
– Палыч, здорово! Можно к тебе на огонёк?
– Здорово, коль не шутишь, – прогромыхал полноватый мужчина с густыми завитыми усами и бородой. Какими судьбами в наших краях?
– Да вот получили сигналы непонятные из нескольких мест. Ходим проверяем.
– И как успехи? – поинтересовался Палыч.
– А успехи весьма удивительные. В одной из точек ничего особенного не обнаружено. Шахта затопленная. В другой точке, в ранее неизвестном нам месте, двери были взорваны и по числу следов можно подумать, что там табун лошадей прошёл. А вот в третьей точке мы нашли эксклюзивный экземпляр. Причём дверь помещения, где он находился была с кодовым замком, который он открыл без проблем.
– Какой такой экземпляр? – заинтересовался Палыч.
– Да вот погляди! – Серый бросил на стол красную корочку.
– НИКОЛАЙ ВИКТОРОВИЧ ДЫМОВ. СПЕЦОТДЕЛ НКВД. ДАТА РОЖДЕНИЯ – ОКТЯБРЬ 1910 г. – прочёл по слогам Палыч.
– Ну, что скажешь, Палыч?
– А что сказать? Не знаю. Цирк какой-то. Где он сейчас?
– У Катюхи его сбросили.
– Ну, вот проснётся и потолкуем за жизнь с товарищем, – заключил Палыч.
Дымова разбудили звуки играющей гармони. Дома! Он лежал, не открывая глаз, прислушиваясь к знакомым мелодиям. Совсем рядом послышалось шуршание бумаги… Варя! Варя!!!