Квартира №?66

Богатикова Ольга Юрьевна

– Но ведь здесь живут и обычные люди.

– Живут, – кивнула Глафира Григорьевна. – Только часто меняются. Продают квартиры, переезжают в другие дома. Дольше чем на пять лет никто из них тут не задерживается.

– Почему?

– Кто ж знает, почему? Может, район не нравится. Или что-нибудь еще. Колдуны и духи обычных людей не трогают, а подземный источник их здоровьем и силами тоже питает. Ему, источнику, все равно кого питать. Попробуй мятный пряничек, Алиса.

– Спасибо, – улыбнулась я. – То, что вы говорите, похоже на сказку. Если бы я не пообщалась с Геной и Вадимом

и не получила в подарок бутылку заговоренной воды, решила бы, что вы меня разыгрываете. Однако теперь я готова поверить во что угодно.

– У тебя был еще один вопрос.

– Да, самый главный. Почему я слышу, как ругается Вадим, и вижу, как летает Генка?

– Потому что ты – видящая.

– Кто?..

– Видящая, – соседка допила остатки чая и отодвинула от себя пустую чашку. – Человек, способный видеть духов и умеющий различить в толпе нашего брата-колдуна. Когда-то давно люди с такими способностями, как у тебя, становились шаманами. Или инквизиторами.

– Значит, я… – я замялась, – ну… не ведьма, да?

– Не ведьма, – старушка улыбнулась. – Ты – девушка, которую нельзя обмануть и невозможно заколдовать. Ни один, даже самый сильный и умелый маг, не способен отвести видящему глаза, ибо тот может разглядеть суть вещей сквозь любые чары.

– Звучит здорово, – улыбнулась я. – Но уж совсем невероятно.

– Почему же?

– Потому что раньше я никогда не видела ни духов, ни колдунов. А о том, что они в принципе существуют, узнала лишь несколько дней назад.

– Ошибаешься, деточка, – снова улыбнулась главная по дому. – Ты замечала их не раз, однако не заостряла на этом внимание. Вспомни, разве не было у тебя случая, когда на улице, в магазине, в автобусе или в университете, твое внимание неожиданно привлекал какой-нибудь заурядный человек? Привлекал настолько, что ты начинала размышлять, кем он может быть, или же замечала в нем что-то необычное?

Я нахмурилась.

Вообще-то таких случаев было много. Помнится, когда я была школьницей, в параллельном классе учился мальчик с необыкновенными серыми глазами. Мне почему-то казалось, что они могут светиться в темноте, а сам он умеет превращаться в волка. Или, например, в трамвае я как-то раз увидела женщину, которая везла огромный букет сирени. Мне тогда отчего-то подумалось, что эта дама собирается приготовить из него крем, который позволит ей ненадолго принять облик другого человека.

Это что же получается? Тот мальчик был оборотнем, а женщина с сиренью – ведьмой?

Ну, дела… А ведь я всегда думала, что эти мысли связаны с моей профессией – я ведь художница, а значит, должна подмечать интересные типажи.

Кстати.

– Глафира Григорьевна, вы ведь тоже необычная женщина, – заметила ей. – Вы колдунья, да? Поэтому знаете все, что происходит в этом доме. Я могу предположить, что о моем желании познакомиться вам рассказали Гена или Марина, но о том, что при встрече я представила вас в юбке и меховом жилете, как-то догадались сами.

Старушка вздохнула.

– У меня с этим домом особые отношения, Алисушка, – сказала она. – Когда-то давно я была хранителем того самого волшебного источника. Веками его берегла, деревья вокруг него растила,

лихих разбойников отгоняла. А против лесорубов, да тракторов с бульдозерами выстоять не смогла. Люди, когда толпой навалятся, все на своем пути сметут – и древний лес, и лесную ведьму. Это я родник под землю увела, Алиса. С тех пор прошло много лет, а я все жду, когда появится возможность снова его на поверхность вернуть. Пока же этой возможности нет, тружусь здесь со своим другом Аристархом. Кто-то же должен за общедомовым имуществом присматривать, да молодежь уму-разуму учить.

Я улыбнулась. Старушка протянула руку и мягко погладила меня по плечу.

– Ты, Алисушка, не трусь. Домовой наш дело говорил – теремок у нас крепкий, и живем мы в нем дружно. То, что ты о себе и о нас сразу все узнала, – очень хорошо. Ты своим даром раньше почти не пользовалась, а теперь он, как цветок расцветет. Нашим ребятам жить по соседству с видящей тоже полезно будет – меньше станут иллюзиями баловаться. Словом, добро пожаловать в наш маленький волшебный мирок.

Я тихонько хихикнула, а потом спросила:

– Глафира Григорьевна, можно я вас нарисую?

В уголках глаз старушки появились лучики-морщинки.

– Можно, деточка. Конечно, можно.

Стая

Сорокины жили на четвертом этаже. Их дружное шумное семейство состояло из пяти человек: супругов Дмитрия и Алены, а также их детей – Васи, Маши и крошечного Николки. В какой квартире проживает эта ватага, я не знала, однако запомнила – когда мы вместе ехали в лифте, ребята неизменно выходили на четвертом.

После разговора с Глафирой Григорьевной к соседям я присматривалась с особенным интересом. Предложение Гены попытаться угадать, кто из встречающихся мне людей является волшебной сущностью, тоже оказалось кстати – это было не только интересно, но и помогало искать типажи для героев будущей компьютерной игры.

Сначала я познакомилась с младшими Сорокиными – Машей и Васей. Я возвращалась домой из продуктового магазина, а они придержали для меня лифт. То, что эти дети отличаются от других ребятишек, проживавших в нашем доме, стало понятно сразу – брат и сестра обладали такими же пронзительными серыми глазами, как и юный волчонок, который много лет назад учился в моей школе. В остальном эти двое выглядели обычными подростками: темноволосые, поджарые, явно ведущие активный образ жизни. Несмотря на то, что в тот день мы увиделись впервые, они с лету определили, что я одна из них, а потому решили, что со мной можно общаться совершенно свободно.

– Вы купили просроченную курицу, – неожиданно сказала мне девочка, когда мы проезжали второй этаж.

– Не просроченную, а с истекающим сроком годности, – поправил ее брат.

Я вопросительно приподняла бровь.

– Запах, – пояснил мальчик. – Из вашей сумки идет запах. Свежая птица пахнет по-другому.

Я заглянула в пакет, принюхалась.

– Ничего не чувствую, – призналась детям.

– Мама говорит, в магазинах курицу плотно обматывают пищевой пленкой, чтобы скрыть дух тухлятины, – заметила девочка. – Только мы его все равно ощущаем.