Квартирная страда
Шрифт:
— И у меня пятнадцатаго августа. Но вамъ что! Вамъ съ полагоря, вы человкъ тощій, но намъ, толстякамъ…
— Батенька, я хоть и не толстъ, но у меня ревматизмы въ рукахъ и ногахъ, такъ каково мн по лстницамъ-то! Да ежели съ портфелемъ…
— Поручили-бы портфель-то курьеру привезти. Онъ и привезъ-бы вамъ къ позду.
— Отецъ родной, у насъ только два курьера, и оба ищутъ квартиру для его превосходительства.
— Ахъ, и онъ перемщается?
— Перемщается. Квартиры нтъ подходящей, и черезъ это золъ, какъ цпной песъ. Вдь изъ-за
— Фу-у-у! — повторяетъ полный субъектъ и, вытащивъ платокъ, тоже отирается.
Пауза.
— Ну, что-жъ, звоните дворника, — говорить тощій субъектъ.
— Да я ужъ и то два раза звонилъ, но никакого толку.
— Звоните въ третій разъ. Надо-же дозвониться. Или, наконецъ, обратимся къ швейцару.
— Да вамъ-то собственно что? — спрашиваетъ полный субъектъ. — Я хочу немножко поотдохнуть и поотдышаться. Я только что сейчасъ въ дом рядомъ три лстницы смрилъ.
— Какъ, что мн? Тоже квартиру. Будемъ вмст смотрть.
— Нтъ, Иванъ Иванычъ, это неудобно.
— Отчего неудобно?
— Да какъ-же, помилуйте. Я раньше васъ къ этому дому подошелъ. Здсь для меня окажется подходящая квартира, а вы у меня ее отобьете.
— Вы раньше сюда подошли, а я нарочно къ этому дому пріхалъ, потому что мн нашъ экзекуторъ еще сегодня утромъ на этотъ домъ указалъ. Онъ для своей тещи въ этомъ дом квартиру смотрлъ, но тещ его оказалась квартира въ пять комнатъ велика, а мн именно въ пять-то и надо.
— Да и мн въ пять. Нтъ, Иванъ Иванычъ, я ужъ прошу васъ отойти и смотрть гд-нибудь въ другомъ мст. Помилуйте, что-жъ это такое! Мучился я, мучился, бродилъ, только набрелъ на подходящее — и вдругъ вы…
— Позвольте… Да, вдь, это нашъ экзекуторъ набрелъ вчера, а вовсе не вы… Вы даже не нашего вдомства.
— Плевать мн на вашего экзекутора! Что мн вдомство! Никакого я экзекутора не знаю и знать не хочу!
Полный субъектъ уже начиналъ горячиться. Тощій субъектъ схватился за ручку колокольчика и изо всей силы сталъ звонить дворника, тоже раздраженно приговаривая:
— Экзекутора можете и не знать, на экзекутора можете плевать, но ежели онъ указалъ на подходящую мн съ дровами квартиру въ пять комнатъ, то я до тхъ поръ не успокоюсь, покуда не осмотрю ее! Да-съ…
— Вы можете посл меня осмотрть.
— Съ какой-же это стати? Лучше ужъ вы посл меня ее осмотрите, ежели ужъ на то пошло.
— Но, вдь, это-же съ вашей стороны не благородно. Я ужъ стоялъ у дома, когда вы подъхали къ нему! — кричалъ полный субъектъ и въ] свою очередь сталъ звонить дворника.
— Какое имете право, милостивый государь, говорить мн, что я не благородно поступаю! — тоже возвысилъ голосъ тощій субъектъ. — Мн указали квартиру, а вы сами набрели.
— Скажу больше: свинство!
— А
— Что? Что? Повторите!
— Нахалъ! Да-съ… Нахалъ! Я ему изъ учтивости предлагаю вмст квартиру посмотрть, а онъ эту-же квартиру мн и запрещаетъ смотрть! Нахалъ.
— А вы? Вы… мерзавецъ, коли такъ…
— Самъ мерзавецъ! Самъ съшь!
— У воротъ стоялъ дворникъ безъ шапки, съ заспанной рожей и съ всклокоченной головой.
— Чего-жъ вы это, господа, колокольчики-то рвете? Не стыдно вамъ? Колокольчикъ сейчасъ оборвали, — говорилъ онъ, почесываясь подъ мышками. — Надо чинно, благородно…
— Квартира въ пять комнатъ есть? — быстро спросилъ его полный субъектъ.
— Квартира въ пять комнатъ въ третьемъ этаж не сдана еще? Та, которая восемьсотъ сорокъ стоитъ? — въ свою очередь задалъ вопросъ тощій субъектъ.
— Не сдана, не сдана еще. А все-таки проволоку y колокольчика рвать не слдъ, — наставительно произнесъ дворникъ.
— Веди меня! Показывай! — крикнулъ полный субъектъ.
— Пожалуйте, пожалуйте. Вотъ, только ключи у бабы возьму.
Оба — и тощій, и полный субъекты ринулись за дворникомъ подъ ворота. Оттуда доносились ихъ возгласы:
— Нтъ, я вамъ не позволю первому смотрть!
— Нтъ, ошибаетесь. Это я вамъ не позволю первому смотрть!
— А вотъ увидимъ, чья возьметъ!
— А вотъ поглядимъ! Я себ на ногу никому не позволю становиться!
— И я самъ съ усамъ! Будьте покойны!
V
Новый, только что отстроенный домъ съ балконами, башнями на шестомъ этаж, съ лпной работой на фасад и каріатидами по сторонамъ воротъ и двухъ подъздовъ. На двор дома еще работаютъ каменщики, штукатуры, плотники, столяры и водопроводчики. Чадно отъ растопленнаго въ котлахъ асфальта; въ нсколькихъ мстахъ ящики съ растворенной известкой. Везд стружки, кучи песку, щебня.
На дворъ дома заглядываютъ пожилые мужчина и дама и спрашиваютъ рабочихъ:
— Квартиры о четырехъ комнатахъ есть?
— Да мы тутъ поденно… Мы штукатуры. Вы у дворника спросите.
— А гд дворникъ?
— Да гд ему быть! Надо полагать, что въ портерной сидитъ. Да вотъ дворникъ.
— Дворникъ! Квартиры о четырехъ комнатахъ есть.
— Я подручный. Вы у старшаго спросите. Это его дло.
— А гд старшій?
— Съ десятникомъ въ трактиръ ушелъ.
— Такъ сбгай за нимъ.
— Сбгай! Ругается тоже, что зря тревожишь.
Подручный осмотрлъ съ ногъ до головы мужчину и женщину и спросилъ:
— Вамъ во дворъ квартиру или на улицу?
— Нтъ, нтъ, на улицу.
— Ну, такъ это дло швейцара. Пожалуйте на парадную лстницу. Онъ покажетъ.
Мужчина и дама вышли на улицу. На подъзд, около двери, сидлъ громаднаго роста швейцаръ въ фуражк съ золотымъ позументомъ и читалъ газету.
— Послушайте, любезный, квартира о четырехъ комнатахъ есть? — задаетъ вопросъ швейцару мужчина.